Этот стих был написан мной после доклада группе марксистов С. Кургиняна. Меня поразило то, что они не только не хотят думать, но даже слышать другое мнение. Обожествляя Маркса, они не понимают, что он только предложил отобрать частное присвоение и передать народу для перераспределения в своих интересах. Эта идея воплотилась в социализме. Результат плачевный, так как любое ОБЕЗЛИЧЕННОЕ перераспределение прибавочного продукта, если его не ограничивать значимостью личности, ведет к аморальному расслоению общества. Я предложил не ограничивать стимулирование из прибыли, но поставить его в зависимость от отдачи в народное достояние, а вклад в народное достояние определить статусом личности. Более того, предложил исключить форму эксплуатации в виде прибыли с накруткой на живой труд и переложить на прошлый. Сожалею, что они меня не поняли или не захотели этого понимать. После этого мне не захотелось с ними даже общаться, и я написал этот стих.
Ну вот, как будто звон в набат,
Я прочитал им свой доклад.
Марксисты не перебивали
И терпеливо конца ждали.
Я мир творцов им показал,
Но равенство всех отрицал.
Так несогласие их поймал.
Это им, как тряпка красная для быка,
И понеслись на меня их коварства рога,
Но убеждал:«Десять дураков не стоят мудреца,
и стремление к равенству — это ваша беда».
А они возмущались и чуть не кричали,
Спасибо, что яйца в меня не бросали.
«Ваша булочная экономика — не мечта,
Труд — основа цены, а не энергия пирога!
Не равенство, это же капитализм».
Намекали на мыслей моих онанизм.
И, злобно брызгая слюнями возмущения,
Маркса бросали мне примеры удушения.
«Плесень Маркса пора смывать, господа»,
Говорил им: «Цена всему жизнью дана,
А чтобы только власть захватить,
Не нужно равенством людям льстить.
Мир по-старому уже не свершить,
Заблуждения причины истиною пора промыть.
Взаимозависимость собственности нужна,
Где план и рынок друг другу родня».
И обезличенность народного добра убивал,
Не собственность, а пользование воспевал
И чувствовал: еще больше их раздражаю,
Будто их сознание на колы сажаю.
«Это же капитализм», — кричали мне,
И плесень их истин тонула в их зле.
«Ваш доклад печатать не будем
И стихи, как кощунство, забудем».
Вроде как анафеме меня предавали
И с собрания меня выгоняли,
Чтобы я не тревожил их блуда уют,
Говоря, что согласия со мной не найдут.
«Тогда аргументируйте, — просил, — господа»,
И высыхали аргументы их, как вода.
Не гоните пустоты карусель.
Этот стих — перчатка на дуэль.
На страницах ваших один порожняк,
Где жуете сопли Маркса, как смак.
Не печатайте, скручу фигу в кулак.
«Кто же из нас, — думаю, — нынче дурак?»
Толи я, что мыслей бисер рассыпал
И по глазам их читал: зря кидал.
Не надо их в грязь и в навоз,
Они же от истин моих обоз.
И в Доме ученых похожие пироги:
Затыкают рот ученые мужики,
Боятся от конституции отойти.
Но брошена перчатка, вызов ждет:
Кто логикой скорей убьет?!
Обезличенный мир все равно не построить,
Лучше тризну ему на прощанье устроить.
Вы не порвали мой флаг своими рогами,
А про мир идеальный только красиво болтали.
Я проткнул вас идеею мира творца,
Истекайте же кровью с безумством конца.
И когда же вы думать научитесь, господа,
Чтоб спасенье пришло в этот мир и навсегда?
****