на серой ткани мешковин,
как шрамы, грубые плетенья…
кто звал вас, спасы на крови,
в когда-то мирные селенья?
вихрастый хлопчик не встаёт,
ему июль уже не нужен –
он выпит смертью до краёв,
до ложа мягкого из стружек,
до каменеющих в слезах
отца и матери над сыном,
до слов, которых не сказать –
они из горла кровью хлынут…