Стул оттопырил спинку, как мизинец.
Стол враскорячку встал в седьмую позу.
Кровать стонала, изливаясь Фукусимой:
«Вы – деревяшки из провинции колхозной!
Вы незнакомы с радостью любовной!
Вы сделаны для зада и для хлеба!
А я – всю жизнь с Капитолиною Петровной
и с ней делила восхитительных эфебов!»
«О, да!» – заметил стул, расставив ножки:
«Мы слышали, как ты тогда скрипела,
и как потом неслась с мигалкой неотложка,
чтоб отспазмировать два склеившихся тела!»
«Да перестаньте ссориться в натуре!» –
вступился стол, накал страстей смягчая:
«Мы – элементы, может, разных гарнитуров,
но в нас одна труха и сделана в Китае.
Капитолина – баба неплохая!
Но в жизни личной – не везёт. Бывает.
А что бухает часто, так я полагаю,
где ж мужика найти ей в этом гадском крае?»
Все замолчали, думая тоскливо
о том, что нет на свете никакого счастья
для дорогой им всем Капитолины,
простой вахтёрши из десятой медсанчасти.