На листах из блокнота начертаны строчками раны,
а по линиям рук воспалёнными венами – имя,
имя только того, кто по капельке душу ей вынул,
однозначно поставив тавро на грядущих романах.
Да она и не ждёт: ни везенья, ни счастья, ни чуда,
просто борется с болью, внушая себе: «Это карма…
Против кармы бессильны потоки всех мыслимых армий».
... Улыбается строчкам, слетающим из ниоткуда.
А в природе – безветрие, скучные сумерки буден.
Неба нет, вместо неба натянута парусом простынь.
У отчаянья – вата внутри и широкая поступь,
что противно чеканит: «Не будет, не будет, не будет».
Ночь спускается в душу и там превращается в пудинг.
Слабый голос надежды стучит ей в холодные стены:
«Может, зря ты пытаешься, девочка, спрыгивать с темы,
если, всё-таки, спрыгнешь, то как ты узнаешь, что будет?»
И она просыпается… Небо! Какое же небо!
Заплутавшая птица летает в фонарном зените…
Может быть, это - знак? Кем-то посланный Ангел-Хранитель?
Может, радуга после потерь – не такая уж небыль?