Ты молчала сперва, а потом спросила: когда?
Ты спросила, когда перебродит бурная эта река
и познает границы, найдет свои берега.
Ты спросила: когда? – но хранила, – сейчас, пора.
У ворот ты ждала, ты знала, что есть черта;
есть предел твоей власти, а там, за пределом, мечта
и тоска, что родная сестра ей, или сноха,
или мачеха злая: с тоскою лиха беда.
Ты смотрела. Смотрела долго, одни глаза
расторгают стерильность ночи, лишая сна
и покоя,– с убийством вровень в крови разбой.
Ты спросила: когда,
остывает когда прибой?