Что-то рвется наружу, не в силах сложиться в строфы,
Опалённые губы задумчиво ищут Слово.
Мне пройтись бы по Гефсиману, и - на Голгофу,
Опуститься на холм, прикоснуться к кресту святому.
Моим пальцам, увы, неподвластны тугие струны,
Черно-белый узор рояля молчит с упреком,
Лишь серебряной флейты трель в тишине безлунной
Рассечет ее в кровь и сорвется фальшивой нотой.
Не умею запечатлеть, что меня тревожит.
Не умею выплескивать мысли и душу в красках.
Лишь касается кисть моего холста осторожно,
И ложится мазками на белое темно-красный.
Что-то рвется наружу, пытаясь сложиться в строки,
Пересохшие губы не могут напиться рифмой,
Режут пальцы листы, словно струны речной осоки,
И карминовой краской ложатся на лист молитвы.