Изысканность мучений бытия,
садизмом вечным дополняет лепту,
пружинки скачут, божеству даря
очередную догму или вето.
Но падая на битое стекло,
колени режет в кровь душа слепая,
Ей небо отдает свое тепло,
пружинкой анкерной по-прежнему играя.
Грузило притопило поплавок,
в небесных заводях обычная рыбалка,
цветочную подкормку бросит бог,
чтоб приплыла гламурная весталка.
Пророчеством приманивая рыб,
плывущих на закат в томатной пасте,
рассвет холодный нарисует лик,
стечет слеза на каменный фломастер.
Пружинка звякнет звоном золотым,
с колоколов малиновая благость,
и в облачках рассветный херувим
поймает на крючок чужую радость.
© John Maguier