Когда спускается с небес
Явление, что ночью именуют,
И наступает мир чудес
Тех, что при свете дня бунтуют,
Я захожу в подвалы, коридоры,
Что охраняет толстый слой стены,
Со своим мозгом не вступаю в споры
Аргументируя, зачем же жду весны.
И подниму лебедкою ворота,
Отдав простор тому - кому нельзя,
Не побоюсь, если сочтут за идиота
И уберут с доски белым слоном ферзя.
Те кандалы, одетые днём страхом
Исчезнут в пыль. На расстоянии руки
Я чувствую тот ветер, что вы взмахом
Широких крыл гоняли вопреки
Всему тому, чему твердил не верить,
Считая, что достаточно умён.
Но собственную стойкость не измерить
И не собрать над нею всех знамён,
Отпугивая плети и капканы,
Не избежать мне ваших же оков,
И в идеалы превратив ваши изъяны
Не хватит мне палитры всех тонов,
Чтобы раскрасить и развеять вашу скуку,
Лишь тёмно-серым рисовать горазд.
Но не желая приближать разлуку
Пообещаю сбросить сей балласт,
Что мир ваш светлый к пропасти ведёт,
Где сотни лет уже лежат останки -
Их после тысяч потерялся счёт.
И став рабом своей надменной планки
Был вынужден сломаться в механизме.
Повреждено. Поглощено. Прекращено.
И нет законов в этом организме.
Сам их создал, сам чтил, теперь - исключено.
В глухом огне я вижу отражение
Тех глаз и слёз, что сам, увы, не видел.
Я сбрасываю слово "отторжение",
Что так хранил, оберегал всегда.
Остановись, взгляни, пересчитай -
Свои глаза и пальцы рук,
Сон покидать не забывай -
Хоть ночь, хоть день... Очнись, мой друг!
Я не забыл об ориентире,
Я скоро приведу туда, где вы
Легко забудете об этом бренном мире,
Где каждый день вам требуются швы!
Но лишь в ночи. Пока все спят
Я распахну свои объятия,
Поймаю ваш последний взгляд,
Испепелит меня заклятье
Дракона, что несёт тепло,
И отравляет наш мир светом.
Как мавзолей - моё стекло...
Простите. Я не знал ответа.