Чужой, увы, средь ересей и вер,
Подвластный лишь проклятию дороги,
Ты на краю пустыни, Агасфер,
Подсчитываешь скудные итоги.
Мелькнули мимолетные друзья,
Враги и содержатели трактиров…
И сгинули… и новые князья
И короли меняют карту мира.
А ты, бездомный, посуху гребя,
Плывёшь, куда глаза глядят от века,
И обнимаешь женщин не любя…
Ни зверя не боясь, ни человека.
Ты пьёшь вино и смотришь на костры,
Где грешников сожжёт земное пламя…
Ведь до Суда ты с Вечностью на «ты»,
Бессмертному ль бояться воздаянья!
Но, Боже мой! Как жизнь твоя скучна:
Одни и те же – города, дороги…
Ты отдохнул бы с месяц, старина,
И подлечил свои больные ноги.
Поди, века бродяжить – сам не рад!
Не знать тепла, забыть родные тени…
Подай воды – две тысячи лет назад –
Давно бы спал в земле до Воскресенья.
Ты видел, как менялись власть и мы,
Как оскудели страны и народы…
Уходит путь за дальние холмы,
В Иерусалим, где жаждущему воду
Ты не поднёс однажды… Вот – итог…
Душа пуста. Ни веры, ни желаний…
Перед тобою пенится поток,
Ты можешь пить, но жаждешь – воздаянья!
Чужой, увы, средь ересей и вер,
Подвластен лишь проклятию изгнанья.
Исхожен мир. Что дальше, Агасфер?
Ты лист берёшь, и пишешь: «Воздаянья!»
31 августа 2006 года