Блажен, кто верит в массовку миссий
и новый уровень - «аз воздам».
От своры мыслей бескомпромиссен,
слывёт безбожником твой Адам.
Божки от власти ему покажут
святое место в игре на жизнь,
наварят куш на солдатской каше,
а ты на юшке из слёз ершись.
Расстелен алый килим над шаром,
шаланды мечут кефаль на кон.
Укрыт снегами Килиманджаро
небритый ёжик."Куда, фалькон?!"
Ты мог уехать, мой сивогривый,
в Европу, в Штаты, да хоть в Мали,
но как бежать, если вся в разрывах
больная кожа родной земли?
Реву постыдно, реву по-бабски
и прижимаюсь к седой щеке.
Я так любила твои побаски
при каждом вечном временщике.
Вновь атеистов в бою не густо,
из кровоточащих облаков
свинцовый ливень приводит в чувство
орбиты чьих-то пустых белков.
Слепые бельма разбитых окон,
фонтанка крови по сапогам,
и ты, который не верил в Бога,
готов молиться любым богам.
«Да, были люди…Вот в наше время»,-
слетает мантра с усталых уст,
а трубадуры гарцуют в Бремен
в поход за славой кончитты вурст.
Вскрывает ножиком перочинным
твою подкорку больная мысль,
а может в том, чтобы стать мужчиной
на поле боя, есть высший смысл?
А может, это такая кара
за сбои в памяти, за корысть,
в налитых кровью глазах и харях –
цена свободы? И нечем крыть…
Блажен, кто верит в массовку миссий
и новый уровень - «аз воздам»,
Адам не то, чтоб бескомпромиссен,
но не склонялся к чужим задам.