она улыбается, когда танцует, открывает мир пронзительного джаза,
от которого внутри сжимается, выгорает, но недостаточно с первого раза,
и теперь сутками старый магнитофон чужие исповеди переправляет под кожу.
она улыбается, танцует. слышит меня, слышит даже то, о чем молчу к утру.
изменчивость лета не дает покоя нервам, толкает на глупости, выдаваемые за скуку.
я слышу голос даже в тишине запертой комнаты, чужая тень хватает под руку,
уводит лабиринтами чертовых эмоций, своих, чужих и только небо знает, чьих еще.
я улыбаюсь, она танцует, тень напевает, прячась за моим плечом, дышит легко-легко.
тень – хранитель весны, пришедший тяжелым джазом, под кожу проникнув ритмом
исповеди человека из той же вселенной – смею поверить, укрываюсь хрипом,
укрываюсь болью и солью, скрывая, пряча нутро подальше от безразлично-жадных глаз и рук,
чтобы летней ночью наждачные рифмы выплевывать, заглушая под ребрами стук.
она улыбается и танцует.
человек под одним с нами небом играет джаз.
летняя ночь создана для тепла и нежности.
у меня же есть только надрывный, отчаянный джаз.