Он ее из дома не выпускает.
Он сдирает кожу с нее кусками.
Он вздохнуть свободно ей не дает.
Здесь у них в России такие нравы.
Он на все, что хочет, имеет право.
И однажды насмерть ее затравит,
Но никто не вступится за нее.
Совесть будет мучить его едва ли –
Он дворовых девок на сеновале
Будет драть, как дед его и отец.
А ее забота – каждое утро
Синяки замазывать белой пудрой,
И терпеть, когда таскают за кудри,
Чтобы с ней он быть иногда хотел.
И хоть часто нечем заставить скатерть,
Он все продолжает ее брюхатить.
Лишь бы только из дому не пускать.
Сам же ходит налево. Да и направо.
И по всей столице – такая слава,
Что давно пора бы найти управу.
Он все ****ствует, а жене – тоска.
У нее на шее ярмо традиций –
Ведь не в той стране «повезло» родиться.
И теперь вся жизнь ее – псу под хвост.
А на свете мало таких красавиц.
И росла Наташа другим на зависть,
Чтоб ей синяки наставлял мерзавец –
И под Рождество, и в Великий пост.
Этот злой курчавый ревнивый демон
Побоялся сделать большое дело.
Знает, что смешон. Оттого и груб.
А его друзья десять лет тому как
Принимали смерть свою в страшных муках
Или в кровь поныне стирают руки
В глубине… как это?.. сибирских руд!
И неважно - что, и неважно – как там,
Непреложный факт остается фактом –
Он остался здесь, а они – туда,
За Урал отправились по этапу.
А иные – прямо Костлявой в лапы.
Довелось друзьям его горя хапнуть.
Только сам он – мал, да весьма удал.
Только хочет всем доказать, что смелый
И дерется вновь и вновь на дуэлях.
Но насмешкам все не видать конца.
Он за эпиграммою – эпиграмму,
Но смеются вновь господа и дамы,
Благодатна почва для шуток там, и
Подшутил над ним даже русский царь.
Царь ему пожаловал мелкий титул.
Но фигляр обиделся – не простит он,
И напишет пасквиль какой-нибудь.
Он стишки кропает весьма умело,
Только нам до этого нету дела –
Очень многим очень давно хотелось,
Чтоб он мертвым был и лежал в гробу.
Надоели гении вне морали,
Чтобы все мыслители не орали.
Ибо сказано – Бог для всех один.
Хоть и беден он, но изрядно гордый.
Был бы ангелом, да не вышел мордой.
Прилепить ему бы достойный орден -
Не хватает только дыры в груди.
Так иди к нему – ничего не бойся.
Вызывайся смело пойти на бой с ним.
Пусть направит руку твою сам Бог.
Проклянут тебя. Проклянут навечно
После этой встречи на Черной речке.
Я прошу тебя об одном, конечно –
Только не промахнись, Георг.