Я стала вдруг осознавать,
что вправе я вполне
и презирать, и забывать
всех тех кто должен мне...
Имею право не любить
тех кто меня предал.
Могу закрытой книгой быть
для тех кто лишним стал...
Что всепрощенье не к лицу...
Я просто, наконец,
имею право подлецу
сказать, что он подлец.