Накануне передачи "Вечерние стихи" 29 июля
О чем же еще писать, если и впрямь у нас неустроенный быт, лунатизм, алкоголизм, болезненность и фобии? Воспевать березы, что ли? Каждый пишет о том, что ему близко.
Дана Курская 28.07.2015 21:05
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я Свободу
И милость к падшим призывал.
Веленью БОЖИЮ, о муза, будь послушна,
А.С.Пушкин
Вот такой вопрос возник накануне очередной передачи «Вечерние стихи» в споре о творчестве автора, которому только предстоит выступать.
Я пока не о нем, распиаренном, объявленном в чате гением, совсем как в старые добрые времена "Я гений Игорь Северянин", а о той тенденции, которая родилась в поэзии не сегодня, и свидетелем которой была в студенческие годы.
Помнится, тогда был пик песенной поэзии бардов, и только-только стали появляться легально Константин Кинчев, Виктор Цой, Борис Гребенщиков и все, кто с ними – вышли из Пекла на волю, на концертные площадки, на стадионы… И все перечисленные темы были их коньком.
А разве не круто бросить отцам, распевавшим страшно лирические песенки: «Перемен хочу, перемен» или «Я сажаю алюминиевые огурцы», да и вообще, если какие-то чувства и пробуждать, то вовсе не добрые. Делали они это по-разному, в меру сил и талантов, но суть была одна – о чем писать, если кругом алкоголики, наркоманы( тогда это было еще в диковинку), бомжи, не про березки же петь.
Помню, девчонки на филологическом выбирали для курсовых работ вовсе не поэзию бардов, а протестующих, и это было органично. Теперь я понимаю, насколько и они -протестанты, и мы заигрались в эти протесты, и бунты бессмысленные и беспощадные. А почему нет, если все разрешено, если стадионы собирают, это не песни у костра в тесном кругу друзей.
Когда в 1990 году я пришла в школу, да в выпускные классы гимназии, эти самые парни повзрослели, стали уже матерыми волками, собирали без трудна стадионы, и о кочегарках своих старались не вспоминать. И вот именно тогда, не я сама, уже взрослый человек, а 17 летние парни, увлеченные ими, настроенные категорически, и объяснили мне что к чему, и почему они перестали ходить на их концерты.
Саша и Олег – мои первые и любимые выпускники не дадут соврать, как это произошло – их отрезвление и разочарование в этой самой протестной поэзии.
Ну во-первых, они взглянули на толпу на стадионе и не узнали сами себя и своих друзей, настолько те менялись, становились бездушными и чужими -стадом, в этой толпе. Тогда конечно, не было никаких селфи, но очень интересно было бы взглянуть на себя, на концерте В.Цоя( он погиб, помнится, в том августе), оставить на память такое фото, а еще лучше, если сфотографировал бы кто-то другой.
Но произошло внезапно отрезвление, они особенно неравнодушны были к Константину Кинчеву, еще бы такая боевая раскраска, тексты –верх совершенства в их понимании, нечто таинственное. И после одного из концертов его спросили о том, а чего он собственно хочет добиться своим творчеством, куда ведет толпу, которая готова за вами идти. Тогда он прямо и откровенно ответил: - Ничего я не добиваюсь, понятия не имею, куда их вести.
Не могу ручаться за точность формулировок, но суть была именно такой. Парни пришли совершенно потрясенные, потому что мы говорили о смыслах и сути, потому что в глубине души они были правильными и хорошо воспитанными парнями, и вдруг поняли, что « за маской было звездно» и ничего там больше не было, не было лица протестанта.
Больше на концертах они не были ни разу, настолько это оказалось потрясающим открытием, что никуда их не ведут, кроме протеста нет ничего за душой, да и сами их кумиры остались детьми на перепутье, сколько бы лет им не было по паспорту.
С той поры прошла четверть века, но и сегодня нас пытаются убедить в том, что надо писать исключительно о том, что вокруг нас, да и как можно воспевать березки, елки-сосенки, если проблемы наши усугубились. Сегодня детям моих парней 20-25 лет, у них нет даже Кинчева и Цоя, а есть что-то вообще невообразимое, сетевая зависимость, спайс, убивающий наповал, и поэты, которые пытаются все это воспеть, подыграть им, потому что жизнь такая…
Можно ли сегодня, сейчас "чувства добрые лирой пробуждать"? Судя по высказываниям уважаемого эксперта – нет. Но если это так, тогда возникает закономерный вопрос – а нужна ли нам вообще такая лира, которая будет только усугублять и без того тяжелейшее положение?
Наше творчество – это фотография реальности или все-таки художественное творение, способное «чувства добрые пробудить». Если первое, тогда врубите лучше ТВ на любую новостную программу, там всего этого больше, чем достаточно, зачем это еще поэтизировать, стихи писать о катастрофах и бессильно разводить руками при этом?
Журналисты давно привыкли считать, что нас интересуют только голод, мор, пожары, смерти, что без сводок о ЧП мы дня прожить не можем. Наша передача идет в полночь для меня лично, неужели и в это время еще нужно слушать творения авторов, которые как и Кинчев, понятия не имеют о том, куда и зачем идти самим? А березки и чувства добрые их не интересуют..
Судьба Андрея Макаревича, который в отличие от В.Цоя, дожил до седин, не самый ли яркий показатель тому, куда это приводит, и куда может завести, насколько жалок и нелеп этот вечный протестант, очень неплохо заработавший на своих протестах когда-то. И что в итоге?
Кстати, не вняли мы в свое время А.С.Пушкину, не стали стремиться к гармонии, пошла наша литература за Гоголем и Лермонтовым, в их трясины и глубины, били морально и физически бедного А.Фета и тех, кто с ним, за чистое искусство. Да и как оно вообще могло быть чистым, когда жизнь такая грязная? Вот и прошли по всем лесам и болотам в современную реальность со всеми ее пороками и страстями, и сегодня спорим о том сосуд ли оно, в котором пустота, или огонь мерцающий в сосуде?
В данном случае это даже не пустота, это ящик Пандоры, который нам пытаются все время открыть некоторые поэты, чтобы выпустить из него все, что там спрятано, чтобы явилось оно белому свету. Зачем? Не очень понятно, но сначала открыть, а потом будем думать, что с этим делать. Пандора торжествует, это надо признать.
А ведь наши предки были значительно мудрее нас, они знали как избавиться от всех бед, потому что если какие злыдни одолели, их надо было собрать в тот самый сосуд, закрыть его так, чтобы они не смогли выбраться оттуда, и выбросить, закопать в землю так, чтобы остались они там навсегда. И горе тому, кто польстится, поднимет сосуд, в дом унесет, тогда все злыдни к нему переберутся, и не видеть ему белого света, и горе - злосчастие всегда с ним останется.
А если этими злыднями с нами поделиться хотят - каково это? Или мы забыли, что слово может и воскресить и убить?
Времена у нас конечно тяжелые, но какие были легкими, они все примерно одинаковы, и дело не во времени, а в том, куда и зачем пытается вести нас поэт, какие ценности он проповедует, каких злыдней вольно или невольно пытается подарить миру.
Из полемики вчерашней еще одна цитата несомненно талантливейшего Г.Сукачева, который годится вовсе не для всех, вопреки его талантам, но фраза показательна.
Это прочувствовал Гарик Сукачов и сказал за всех "эй! Не ходите за нами, мы никуда не идем".
Николай Кладов 28.07.2015 21:49
Но если эта так, то остается думать только об ответственности за слово, за творение, за то, что звучит. И оправдание, мол, жизнь трудная, потому мы такие, оно как-то не проходит.
Возможно, поэзия, литературное творчество вообще, то единственное, что может противостоять кошмару, в котором мы все живем. Хотя может ли?
Самым пронзительным мне кажется в этом контексте стихотворение Игоря Северянина, времена тогда были пострашнее наших – бунт, гражданская война, кровь и смерть, изгнание, и невозможность вернуться во времена, когда слава его была грандиозна, так вот о чем он вспоминает и пишет:
Мне удивительный вчера приснился сон:
Я ехал с девушкой, стихи читавшей Блока.
Лошадка тихо шла. Шуршало колесо.
И слезы капали. И вился русый локон...
И больше ничего мой сон не содержал...
Но потрясенный им, взволнованный глубоко,
Весь день я думаю, встревожено дрожа,
О странной девушке, не позабывшей Блока...
Стихотворение называется « Не более, чем сон» - символично, но если бы нам сегодня хотя бы снились такие сны, то можно было бы сказать, что не все потеряно, увы….