На второй день в Вене, выглянув утром из окна, я сразу увидела на стоянке автобус "мерседес". Смахнув с себя пылинки польских дорог, пожиратель километров гордо сверкал на солнце золотым цветом.
-Наши приехали!
С появлением золотистого "мерседеса" со вчерашним бесхозным, анархистским существованием было покончено. Мы попали в заботливые руки гида Екатерины и начали жить по расписанию.
Не смотря на какие-то там санкции и курсы евро автобус был заполнен под завязку. Мы расселись по своим местам и отправились в очередной раз любоваться Веной. Было опасение, что нас встретит прошлогодний скучный гид Нина Петровна. Но, слава Богу, пронесло. По Вене нас провела Елена - энергичная женщина, рассказавшая много интересного.
Опять удивились и восхитились сказочным домом скандального зодчего Хундертвассера, творчество которого можно охарактеризовать его ответом на вопрос:
-Почему вы ходите всё время в носках разного цвета?
-А почему, собственно, вы носите одинаковые?!
А и, действительно - почему? Почему что-то должно быть именно так, а не иначе? Как вы думаете, читатели? Ногти женщины теперь красят в разные цвета, но носки...носки остались одного цвета. Почему? Зашоренность?
Напротив дома находится небольшой торгово-выставочный центр, оформленный в стиле Хундертвассера. Даже туалет там достоин просто посещения без особой надобности, настолько он необычен и красив. Но тема венских туалетов особая, и я расскажу о ней отдельно.
А дальше по натоптанным дорожкам мы обошли центр города внутри бульварного кольца Ринга. Одна из остановок была на площади Нового рынка возле скромной церкви монашеского ордена капуцинов, где находится усыпальница Габсбургов. Это совсем рядом с дворцовой церковью Августинеркирхе, где Габсбургов предварительно крестили и женили. Расстояние между ними - как прочерк между датой рождения и смерти.
Похороны членов императорской семьи проходили по определенному ритуалу. Когда похоронная процессия останавливалась у дверей Капуцинеркирхе, в дверь стучали, на пороге появлялся монах и спрашивал:
-Кого привезли?
-Императора Австрии
-Не знаем такого, - бесстрастно отвечал монах и закрывал за собой дверь.
Стук повторялся, монах появлялся:
-Кого привезли?
-Императора Священной Империи Германской нации, Императора Австрии, короля Богемии и Моравии, короля..и прочая, прочая, прочая...
-Не знаем такого, - упрямо отвечал монах и вновь закрывал в дверь.
И только, когда в третий раз ему говорили:
-Душу грешную простого смертного, - монах широко открывал двери:
-Заносите!
В этот раз времени в городе было много, и мы сходили на экскурсию в Оперу. В кокетливом берете, джинсах и рубашечке легкой поступью и с горящим взглядом водила нас по ней Джульетта 83 лет от роду. От ее восторженных речей мы сами влюблялись в Оперу и в саму Джульетту, выглядевшую лет на 20 моложе своего возраста.
Когда здание Оперы было построено, венцы встретили его в в штыки. Сравнивали с ящиком, комодом, вокзалом. Францу-Иосифу здание тоже не понравилось. Архитекторы не дожили нескольких недель до торжественного открытия Оперы - один повесился, не выдержав критики, а второй следом умер от сердечного приступа. Франц-Иосиф был настолько потрясен этими смертями, что с тех пор очень осторожно высказывался по поводу искусства и архитектуры, характеризуя свое отношение одной фразой, ставшей нарицательной:
-Это было прекрасно и очень меня порадовало…
Говорят, что он настолько автоматически употреблял ее, что однажды произнес на похоронах.
Хотя...если бы Франц-Иосиф увидел, что сотворил Хундертвассер в Вене, возможно, его просто "хватила бы кондрашка".
В Оперу в день представления всегда можно недорого купить билеты. Правда, места стоячие. Одна пара у нас так и сделала и осталась очень довольной. А во время представления у боковой стены Оперы ставят несколько рядов стульев под открытым небом, и желающие могут любоваться бесплатно действом на большущем экране на стене здания.
После Оперы часть группы ушла в музей, а я пустилась в свободное плавание. Сначала подбодрить себя кофе в находившемся рядом кафе сети "Розенбергер". Если выбираешь кофе "Кайзер меланж" со сливками и яичным желтком, то тебе в подарок дают фирменную чашку с цветочком. В Вене кофейни на каждом шагу, и венцы любят проводить в них время, читая газеты, или, например, пользуясь письменным прибором, который вам обязательно принесут, если захочется что-то написать. К сожалению, я узнала об этом позже, а пока за столиком кафе кратко законспектировала услышанное сегодня в своем блокнотике. А еще венцы любят проводить время в кафе за дружеской беседой. О чем говорят? Зачастую просто сплетничают о знакомых, так как говорить о политике, религии, философии - дурной тон. Странно, да? Но зато у них есть одно хорошее правило - дарить душе воскресенье, а воскресенью душу.
А потом был парк «Фольксгартен» с разноцветным обилием роз, площадь Михаэлерплац, где напротив парадного въезда в королевскую резиденцию Хофбург некий Лоос построил здание, открытие которого опять вызвало скандал в Вене.
Над окнами не было лепнины, карнизов, благодаря которым здания выглядят богато. Его до сих пор называют "дом без бровей", а Франц-Иосиф назвал его "неуважением к городу" и перестал поднимать шторы в своих покоях, выходивших на него. Архитектору пришлось украсить фасад цветочными ящиками под окнами. Эххх, если бы руководители нашего города не продавались на подобное "неуважение", растущее в историческом центре Ярославля, как грибы после дождя.
По дороге встречаю двух женщин из нашей группы. Они спрашивают у меня, как пройти в «Фольксгартен». Мы смеемся. Надо же - встретиться на улицах Вены.
А дальше мимо Хофбурга, где под крышами дворцов живут пчелы и собирают мед с городских цветов, что говорит о чистоте воздуха в городе, ножки привели меня на улицу Кольмаркт с дорогими магазинами и кафе-кондитерской Демель. Штрудели из этой королевской кондитерской любил Франц-Иосиф, а засахаренные фиалки - Сисси. Еще один поворот и вот одно из самых красивых мест Вены - улица Грабен. Я не буду ее описывать. Ее надо видеть, слышать, впитывать в себя ее ароматы. Пройтись по ней мимо Чумной колонны до собора Святого Штефана и обратно. Потом уйти на узкие тихие улочки, на шумные широкие, чтобы "занюхать" там очарование Грабен и вновь вернуться на нее, и увидеть, как будто заново. Зайти в церковь Святого Петра, полюбоваться ее богатым убранством и насладиться органной музыкой. Если Хофбург - сердце или голова Вены, то Грабен - ее душа, которая живет за богатыми, украшенными дубовой вязью, изысканными дверями парадных. Может быть, она так легла мне на сердце потому, что напоминает чем-то мой любимый Петербург, только в более достойном содержании фасадов зданий.
А затем встреча с группой на площади Марии-Терезии и поездка в Шенбрунн - летнюю резиденцию Габсбургов и любование дворцом, парком и Веной, лежащей у подножия холма.
И как всегда - традиционный венский ужин в ресторанчике всё той же прошлогодней украинки, только на этот раз не с ребрышками, а со знаменитым венским шницелем, яблочным штруделем и вином. Я на 15 минут раньше убежала с ужина, чтобы послушать сегодняшнее представление в Опере на улице. Все ряды стульев были заняты публикой. Мне не повезло. Я попала на антракт, поэтому на экране шла реклама. Так и не дождавшись окончания антракта (как я теперь жалею), теплыми сумерками, почти бегом, вернулась к Марии-Терезии, где ждал "под парами" автобус, чтобы довезти нас в "чертикуличный" отель.
До свидания, Вена. Такая разная Вена: где-то помпезная, величественная и имперская, где-то - меланхоличная и музыкальная, местами - вопиюще-роскошная и гордая, а местами - милая и уютная в своей простоте, тесная в своих узких улочках и просторная на площадях и в парках. Только в третий приезд, разделив с тобой теплые вечера и ночи, я окунулась в твое очарование и оказалась пленницей красоты твоих дворцов, фасадов зданий, скульптур, аромата кофе.
И теперь скучаю по тебе, Вена.