Ночь. Дно неба, словно серебристым песком, устлано волнами полупрозрачных облаков, сквозь которые кое-где проглядывают мелкие колючие звёздочки. Луна, с вечера взошедшая в красной поволоке, сейчас чиста, бела и ясно очерчена. Тёплой ароматной тишиной дышит мир. Земля с наслаждением отдаёт накопившийся в ней за день жар редкому благодатному порыву ветра. Скоро рассвет и новый знойный день. Стоит над Мещерой спелое лето.
* * *
Весь июль свирепствует иссушающая жара.Струящийся над колкими травами воздух к полудню нагревается до сорока и выше. То тут, то там окрашивается горизонт заревом лесных пожаров. Выйдешь среди дня на крыльцо и кажется, что попал в рассветный час. Это тончайшая кисея дыма застилает ставшее вдруг по-утреннему красным солнце. Порой очаги огня подходят к деревне так близко, что все предметы в саду покрываются неуловимым слоем светло-серого мельчайшего пепла и воздух от леса плывёт раскалёнными волнами. Все: и люди, и природа , с надеждой глядя в небо, жаждут дождя.
* * *
Тихий провинциальный городок Тума. Собор Живоначальной Троицы. Идёт обедня. День будничный, и потому народу в храме немного. Основные прихожане: благообразные старушки в белых ситцевых платочках да молодые мамочки со своими первенцами. Иногда в толпе, как крепкие дубы среди берёзового леска - загорелые седовласые старики с обветренными от работы лицами. Впрочем, лица сегодня почти у всех красно-смуглы. Жара. Которую неделю стоит она над рязанской землёй. Солнце выжигает засухой её поля, леса и сады. Вот почему собрался сегодня верующий люд в этом наполненном дымом храме. Все с надеждой , как в далёкие века, уповают к Небу: "Помилуй нас, милосердный Господи! Не дай погибнуть многолетним нелегким трудом нажитому и насущному! Святый пророче Господень Илия, пошли , пошли нам дождя!"
* * *
Сегодняшнее утро началось для меня с хвалебного песнопения лягушек. Который же теперь час? Восьмой. Что-то поздновато я. И тут вспоминаю. Гроза! Всю ночь шумела и ломилась без приглашения в старый наш дом гроза. Сначала, до полуночи, полыхали от края до края небес зарницы. Заливали притихшие комнаты плотным металлическим светом и тут же гасли. Дальний гром ворочался над горизонтом, точно разбуженный в неурочный час былинный богатырь. Потом хлынул со стоном дождь. Целый месяц ждала его истомившаяся от жары земля. И вот - дождалась.
Чёрное ночное небо вздрагивало; всхлипывали от ужаса деревья в саду; низко преклоняли ветки береговые ивы. Дом наш, старательно расправлял над нами протекавшую крышу. Струи воды на террасе звенели по вёдрам и кастрюлям, пугая и без того испуганных грозой подпольных мышей.
Затихла гроза лишь к утру. И тогда сладкая дремота перешла в спокойный сон, который прервали своим хвалебным песнопением лягушки.
* * *
Таких звёзд, как в Мещёре, я не видела раньше никогда, хотя по человеческим меркам прожила уже добрых две трети жизни. Да и где их было увидеть?! Здесь небо над головой усеяно звёздами так плотно, что на нём не остаётся ни одного не озарённого ими островка. Глупые городские мыслишки услужливо проносятся в голове: «Как в планетарии… компьютерная графика… спецэффекты»… И только несколько мгновений спустя голос души берет верх над замусоренным разумом и восклицает: «Возвеличился Еси зело, Господи! Всякое дыхание да хвалит Господа!»