Пророк глаголил, фразы подбирая,
Чтобы понятней был вселенский крах,
Слагал ошибки в драмы, не взирая,
Что люди тёмны, голод в их глазах.
Они просили: «Покорми, монах!
Тогда и мы увидим окна рая.»
Шагал и удивлялся: «Маловеры!
Ведь мудрость лучше золота-химеры.
И тучный станет тощим, впопыхах
Средь нищеты надменностью блистая.
Что бедность, что богатство – всё в грехах!
Вражду и брань меж ближних умножая,
«Приятен утаённый хлеб – считая,
А краденое сладко»*. Даже страх
Глубокой преисподней, дымы серы
Не в силах изменить их... Лицемеры!
Забытым детством до седин играя,
Тряпичных кукол тиская в руках,
Труду благому лень предпочитая?!…»
Он таял лёгкой дымкой в облаках,
Но имя его было на устах.
* «Притчи Соломона», гл. 9