Наш вечный Рим, – их первый век. Стоит, прикована к столбу,
девица. Глаз огонь поблек, и цвета нет у белых губ.
Печать судьбы на мокром лбу, потоки слёз на глади щёк,
стоит, прикована к столбу, где Колизея нет ещё.
А в подземелье без колонн, цветку нет места и траве,
где прутья, камень, сырость, вонь, там когти льва тревожат твердь.
Подаст Нерон горнистам знак, настанет миг среди годин,
чтоб вперемешку чернь и знать вкусила крови – как один.
Нерон укутан в яркий плащ, он толстым пальцем тычет вниз.
Пусть лев раскусит нежный хрящ, а Бог других пускай хранит,
ещё не вросший в путы догм, не станет требовать – «не тронь»,
но пошатнётся в ложе трон, и лев лизнёт её ладонь.