- Горе с этими мужиками. У других и мужья как мужья. А тут нате - рыбак! Ну, покажу я тебе, хрыч старый! Люди-то, небось, сено возят, а этот нехристь и косы в руки не брал. Ну, погоди!.. Ага! Сидит. Так и знала... Плащ-то зелёный, так уж думает и не найду, ослепла уж, думает...
Авдотья подняла хворостину и крадучись направилась к берегу, где веером торчали удочки и маячила фигура в плаще с острым капюшоном. Подкравшись сзади, она со всего маху огрела сидящего. Но тот даже не повернулся.
- Ах, ты пень дремучий! - взвилась Авдотья и дёрнула за капюшон. Под ним торчал... чурбан.
- Батюшки-светы! Богородица пресвятая, - закрестилась Авдотья.
- Митрий! Ми-и-итрий! - закричала она. Но никто не отозвался.
- Утоп! Как есть утоп. Ну, я ему!.. - и, спохватившись, заголосила:
- Мамоньки-и, как же топерича без мужика-то-о-о?.. Грешница я-а-а! Что делать-то,что делать?.. Людей... Людей... - засуетилась она и, подобрав подол, побежала в село.
Тем временем из кустов вышел плечистый мужик. Он беззвучно смеялся, отчего дрожала его редкая, но широкая борода.
- Забегала, стал быть, запрыгала, как коза по огороду. Знамо дело, без меня никуды. Побегай, поори! Тебя же обсмеют.
Подойдя к чурбану, он спихнул его в воду. Перевернувшись несколько раз, чурбан поплыл по течению. А Митрий, накинув на плечи плащ, закурил. Сняв с крючка ерша, перебросил удочки и уставился на поплавки.
- Щас прибегут. Гуртом прибегут. То-то будет потеха!
Действительно, вскоре послышались крики, топот. Митрий замер.
- Тётка Авдотья! Где?.. - кричал здоровенный парень с багром в руке. - Где искать-то?..
- Да вон же он сидит, - заметил востроглазый мальчонка с белой, как одуванчик, шевелюрой.
- Так пень же там, а не Митрий, - еле выговаривала запыхавшаяся Авдотья.- Утоп кормилец-то мой... Утоп...
В это время Митрий обернулся. Авдотья так и обомлела.
- Ты чего, Авдотья, слепая? - загудели вокруг.
- Приснилось ей, поди...
- Намедни ей кабан в шляпе приснился. Нешто Митрий, мужик-то, утопшим не привидится?
- Дрова что ли ловить, мужики? - кивнул на багры, хитро щурясь, Митрий.
- Какея дрова? Тебя , дурня. Утоп, Авдотья сказывала. Всю деревню взбаламутила.
- Ну-у-у? - притворно не поверил Митрий. - С утра здеся сижу и не мокрый... Ты чего это, Авдотья? Натрескалась что ли без мужика-то?
- Митя, Митенька! Живой! Целёхонький? Да как же это я?.. Окаянный попутал. Привиделось мне, будто не ты, а пенёк у воды-то... Да пойдём... Пойдём домой-то, кормилец ты мой, поилец...
- Ставь канистру, Авдотья! С того света мужик вернулся. И ничего - черти не съели. Праведник он у тебя, - хохотал шофёр Клюев.
- Нет, обожди! - вмешался Митрий. - Пусть растолкует баба, как нечистый-то её попутал.
Авдотья сбивчиво стала рассказывать.
- Разыграл тебя хрыч твой. Ну-у-у, плут! - восторгался Клюев.
- Да за такие шутки утопить его, лешего, мало! До смерти напугал бабёнку! - возмутилась птичница Настасья. - Это что же, ежели мужик, так измываться?.. А ну, давай его, бабы!
Не успел Митрий и слова сказать, как оказался в воде. Авдотья стояла на берегу и концами платка вытирала слёзы, выступившие не то от смеха, не то от испуга. Она так и не поняла ещё в чём дело.
А вниз по течению уплывала смытая волной удочка. Она уже приближалась к перекату, где на мели застрял злополучный чурбан. Но никто этого не замечал. Мокробородый, в прилипшей одежде "утопленник", чертыхаясь, вылезал на берег.