Я, губу прокусив, завалилась медведицей в небо,
Пропотев, до седьмого колена, прострелом в груди
И предчувствием не эшафота, а крена,
Понимая, что некуда больше идти:
Самой светлой дороге у пропасти виснуть веревкой.
Самым теплым словам со дна штофа на звезды смотреть,
И влюбляя в себя только рок, пресвятою походкой
По мостам уходить и стихами в канавы реветь.
Затопила бы печь, отсырели стихи в этом доме.
Есть лишь значимость боли и признание боли святой,
В ней за цвет миражей разрываю ногами постели
И, в отсутствии вдоха, остаюсь я на ней запятой.
Но я буду читать эти зыбкие синие дали.
И руками хватать крик протяжный твоих кораблей.
Чтоб ночами они по движению звезд узнавали,
Что чем дальше они, тем любить я их буду сильней.