Я вспомню жест двух дрогнувших ладоней
и взмах прощальный, и весенний лёд,
когда, прельщенный синевой бездонной,
свой совершу пугающий полёт...
* * *
Как отраженье фар автомобиля
бессонной ночью отворяет тьму,
так час любви – спасенье в тесном мире,
но век разлук наследует ему.
Небесный сон и нежный свет не вечны,
придут ветра, подступит злой циклон,
шумя листвою, тополя калеча,
вздымая пыль на обнажённый склон.
И станет жечь нежданная похожесть
минувшего на всё, что впереди,
как будто бы неузнанный прохожий
внезапно встал – и в лоб тебе глядит.
И станут ждать положенного срока
те чудеса, что озаряют путь,
все письмена запальчивого рока
и красоты бесхитростная суть.
Всё впереди, а я живу всё так же,
и так же строг железный ход веков,
над маковкой жилых многоэтажек
ведущий строй тяжелых облаков.
Всё впереди, лоснится купол храма,
чуть вдалеке – квартальная мечеть.
Бетонный столб, распахнутая яма
и пешеход, стремящийся взлететь.