Он красивый, как бог,
лучезарнейший Дионис,
перед ним лишь стоять
на коленях - да падать ниц,
пить вино с его губ
и касаться легко венка.
Он бывает и груб,
но воздушна его рука.
Но безмерно нежно
шелестение тонких риз,
он антично-иной,
хрупкий мир в его снах завис.
Белый мрамор, черты
выплывают из-под резца.
И ютится кадык
под сияньем его лица.