Под стозвонье цикад в кружевах можжевеловых веток
Растекается ночь, горяча от дыхания скал,
Обнимая за плечи касанием шёлковым ветра,
Открывая миры, оставляет мой взгляд без ответа,
Не даруя прохлады, лишь чуточку сбавив накал.
Море дышит, зажато в ладонях уютнейшей бухты,
Нежно гладит песок и вздыхает, как юный эфеб,
Равнодушно к тому, что под пологом звёздных маршрутов
В ароматах медовых акаций и тонкого брюта
Расцветает цыганская шаль из прибрежных кафе.
Выше, выше, тропинкой туда, где смыкаются сферы.
Там, где с водной глазурью целуется сам небосвод,
Опьянев от сознания собственной странной аферы,
Застегнув лунной пряжкой шальные избитые нервы,
Запечатаю сердце в хрустальный волшебный кивот.