Иерусалим и его окрестности.14 апреля.
Автобус, как междугородний так внутригородской, - основной тип общественного транспорта в Израиле. Существует и железнодорожное пассажирское сообщение, но ни по протяженности, ни по удельному весу оно не идёт ни в какое сравнение с автобусным сообщением. Широкая сеть превосходных асфальтированных дорог, где через каждые 5 метров по обочинам вмонтированы датчики, сигнализирующие уснувшему шофёру, что ему грозит авария, позволяет быстро и с удобствами попасть практически в
любую точку страны. Расписание выдерживается с величайшей пунктуальностью, в основных направлениях автобусы отправляются каждые 15-20 минут. Билеты можно купить заранее или в автобусе, но если нет свободных мест, то вам придется ждать следующего рейса – билет будет действительным.
Оборудованные солнцезащитными стёклами и кондиционерами автобусы
обеспечивают пассажирам максимум удобств.
Во время одной из поездок маленькая девочка, сидевшая напротив Алика, уронила пакет с йогуртом на пол и даже обрызгала ботинки Алика.
Надо было видеть реакцию окружающих: никто не обругал невнимательную мамашу, никто не остался безучастным, сразу нашлась туалетная бумага, одни вытерли ножку девочки, другие затёрли лужу на полу, третий унёс грязную бумагу в мусорный ящик и, буквально через минуту статус-кво было восстановлено.
День 14 апреля был в основном посвящён общению со знакомыми, жителями Иерусалима, выходцами из СССР.
Ещё накануне я договорился с Романом (в бытность его в СССР мы работали с ним в одном проектном институте и общались как по работе, так и на туристской тропе), что он заедет за мной на машине к Розане и отвезёт к Рите (ещё одна бывшая коллега по институту). Рита приняла нас радушно, было ощущение, что мы виделись только вчера, так непринуждённо шёл разговор. Посмотрели фотографии и видеофильм о моём юбилее на работе, которые я привёз с собой, вспомнили общих знакомых и прошлое, затем минут десять погуляли: цветущие лужайки, чудесный вид на окрестности.
Не хотелось покидать это райское место, но Роман торопится, ему должны привезти кухонный гарнитур, кроме того, он хочет свозить меня к месту археологических раскопок, где по преданию жил пророк Самуил.
Спускаемся с холма, на котором расположен новый район Иерусалима Рамот, и вновь подымаемся на холм, где под одной крышей мечеть и синагога. Рядом раскопки древнего поселения: массивная кладка стен, канавки, ведущие к ёмкостям для сбора воды, печи для выпечки хлеба и обжига посуды, остатки мостовой, арок входов, следы мозаики на полу и штукатурки на стенах – всё это впечатляет, ведь всему этому почти 3000 лет. После осмотра и фотографирования раскопок и окрестностей с крыши мечети, спускаемся в синагогу.
Роман одолжил мне кипу (своя у него была с собой), мы садимся на скамью, и тут же начинается богослужение, кто-то подаёт нам раскрытые на нужной странице торы, и мы, точнее Роман, начинаем молиться. Моя задача вместе с другими вовремя встать и опять же вовремя произнести «Амен», что у меня из-за плохой координации не очень получается.
Скучно так сидеть, невольно разглядываешь молящихся, которые, мерно покачиваясь в ритме читаемого, что-то шепчут. Слева два молодых человека с бритыми затылками и в круглых меховых шапках попеременно то крутят рукой косичку, то вытирают пот со лба белыми платочками.
Я уже второй раз в синагоге во время богослужения (первый раз в синагогу в Димоне водил меня Алик) и обратил внимание, что эти молодые парни (если не ошибаюсь, секта хасидов) весьма располневшие, и в сочетании со своим головным убором, вынуждены творить молитву, буквально, в поте лица.
Справа маленький мальчик всё время отвлекает отца от молитвы, показывая ему какую-то побрякушку, которую вертит в руках, но отец не делает ему никаких замечаний, только одаривает его улыбкой.
В наружной стене синагоги установлен осевой вентилятор, но он толи испорчен, толи просто не включён, дикая духота, служба, по моему ощущению, явно затянулась, но у меня хватает терпения не спросить у Романа, когда кончится это мучение. Наконец, молодой ребе перестаёт класть
поклоны в сторону, пересчитывает глазами молящихся, включая меня псевдомолящегося. Какая радость – нас ровно десять взрослых, необходимый минимум.
Едем к Роману, проезжаем КПП с вооружённой охраной и мы за оградой с колючей проволокой, мы в еврейском поселении.2-3-хэтажные коттеджи по 3-4 в ряд, аккуратные садики, цветущая вишня, апельсиновые деревца, усыпанные цветами и созревающими плодами, виноградные лозы.
У Романа двухэтажный домик с открытой верандой над вторым этажом, большой холл на первом этаже. Всё чисто, аккуратно, удобно. Машина позволяет ему за полчаса добираться до работы, хотя он живёт за пределами Иерусалима. Они оба с женой Асей работают по специальности, Роман курирует строительство, а Ася (она мой полный коллега - специалист по теплогазоснабжению) работает чертёжником. У них двое сыновей: старший
служит в армии (я его не застал), а младший учится в религиозной школе.
Вмести с ними живёт мама Романа, очень приятная общительная женщина.
Внешне полное благополучие: работа, свой дом, машина. На прямой вопрос
доволен ли он жизнью, Роман отвечает утвердительно, но я не стал спрашивать расплатился ли он за домик и машину или ему это ещё предстоит и насколько он привык жить за колючей проволокой.
Я был приятно поражён (ещё после звонка из Димоны) вниманием и заботой Романа к моей персоне: он оказывается помнит моё стихотворение, посвящённое моему дяде Иосифу (я то даже забыл, что читал его ему) и даже без моей на то просьбы подыскал мне работу в Иерусалиме. Но последнее объяснилось довольно просто: Роман одержим сионистскими идеями возвращения всех евреев на благословенную прародину. Он, правда, просил меня не представлять его в Москве фанатиком (он, наверное, не фанатик), но все проблемы он рассматривает под углом еврейства. Я несколько раз пытался сменить тему, убеждая его, что никто из нас не сможет переубедить другого и к общему знаменателю мы не придём, но он постоянно возвращал разговор к прежнему: арабы никогда не успокоятся, чем больше им делают уступок, тем больше они наглеют, все теракты со стороны евреев – арабские провокации и т.д. и т.п. Что касается проблем других народов, то его они не касаются, пусть даже живут лучше евреев, лишь бы не трогали нас.
Когда по возвращении в Москву, я, выполняя просьбу Романа, передал
пару фотографий, на которых Роман с Асей были засняты на фоне дома рядом с заснеженной машиной (снег в окрестностях Иерусалима – диковинка), художнику Михаилу Борисовичу Гуревичу и рассказал ему о Романе, он ничуть не удивился: с его слов, Роман по требованию младшего сына даже снял со стены акварель Михаила Борисовича, на которой был изображён Новодевичий монастырь.