В книге Майи Полётовой «Душа хранит…» (Николай Рубцов. Малоизвестные страницы биографии) с волнением прочёл:
Однажды на квартире Ф.Ф. Кузнецова встретились Рубцов и Тарковский. Произошло это так.
В этот день у хозяина собрались гости, в числе которых были Андрей Тарковский, режиссёр нашумевшего фильма «Андрей Рублёв», и композитор Вячеслав Овчинников. Раздался звонок. На пороге появился новый гость, скромно одетый, тихий, настороженный, с бутылкой портвейна. Это был Николай Рубцов. Вошёл, поставил бутылку на стол, сел.
Феликс Феодосьевич с тревогой наблюдал, как два самых «опасных гостя», искоса, каждый на свой лад, прищурясь, поглядывают друг на друга. Это были Рубцов и Тарковский – непредсказуемые в поведении с незнакомыми людьми.
Хозяину с трудом удалось уговорить Рубцова прочитать свои стихи. Наконец, тот встал и с глубоким чувством прочитал «Русский огонёк». Когда закончил, наступила тишина. Все молчали. Смотрели друг на друга. Потом разом заговорили. Взволнованный Андрей Тарковский вскочил, бросился к Рубцову, стал его обнимать, что-то говорить. Для них двоих больше никого не существовало. Они были центром внимания всей компании. Понимали друг друга с полуслова, были оживлены и всё говорили, говорили, говорили…
Встреча закончена. Всё было выпито, но расстаться Рубцов и Тарковский не могли и продолжили встречу в Доме актёра…
В своих воспоминаниях Феликс Феодосьевич писал: «…с ходу возникшая симпатия и притяжение были поразительны, особенно если учесть, насколько разными были эти люди».
Думаю, что прочти Рубцов «Фиалки», «Утро утраты», «Я весь в мазуте…» и некоторые другие стихи свои, не вспыхнуло бы ВДРУГ взаимное притяжение моего любимого поэта и моего любимого режиссера.
В «Русском огоньке» поэта есть та мера, глубина лиризма и «скрытой» философии, которая была присуща и фильмам Тарковского. Тем более случилось это после 1966 года, то есть после создания Тарковским великого «Андрея Рублева».
Где-то примерно в те годы режиссер записал одну из любимых своих мыслей: «Все мои фильмы так или иначе говорили и о том, что люди не одиноки и не заброшены в пустом мироздании, – что они связаны бесчисленными нитями с прошлым и будущим, что каждый человек своей судьбой осуществляет связь с миром и всечеловеческим путем».
Разве нельзя отнести эти же слова к героям «Русского огонька» и разве не то же роняет «между прочим» Кельвин (в финальной сцене «Соляриса»): «Человеку нужен человек»?
Определение зла и поиски его преодоления – одна из главнейших тем «Андрея Рублева». И в «Русском огоньке» – «огнем, враждой земля полным полна, с одной стороны», и «за всё добро расплатимся добром, за всю любовь расплатимся любовью», с другой…
Но чуются мне и другие связи (нутряные, тайные), симпатии.
Есть в шедевре Рубцова лирические, пронзительные паузы, которыми наполнены и фильмы Тарковского: «И долго на меня она смотрела, как глухонемая, и, головы седой не поднимая, опять сидела тихо у огня». Они исполнены не меньшего смысла, чем «говорение» и «действо». А Тарковский был гениальный мастер лирических пауз: семиминутное возвращение Бертона в «Солярисе», в нем же – прощание Кельвина с Землей и фантастически красивая сцена с Хари в библиотеке, последняя сцена со свечой в «Ностальгии», «пожар» и «сны» Зеркала»… Примеров – десятки. В одном «Солярисе» - пять условных пауз. Они как стихотворения. Они открываются тому, кто умеет слушать и видеть, кто умеет вживаться.
Думаю, в этом смысле такой же восторг Тарковский испытал бы, прочти ему в тот вечер Рубцов «На ночлеге». Может быть (предполагаю), оно потрясло его еще больше бы.
Но и это не всё: есть и еще нечто тайное в связи поэта и режиссера. Нельзя не пережить и смертельное, на грани выживания, одиночество лирического героя Рубцова с «последней надеждой». Тарковский шел от «Человека ищет человек» Кельвина к зыбкому свету дрожащей на ветру свечи глубоко одинокого Горчакова в фильме «Ностальгия». Но каков его поступок! Зрителю «глухому», конечно, бесполезный…
Масштаб рубцовского стихотворения, и выше – рубцовского дара, – открылся в тот вечер Тарковскому. И мне необыкновенно радостно сознавать, что в тот, исторический по сути, день «человека нашел человек», великий поэт был услышан великим режиссером.
Одно жаль: хоть бы одно слово долетело до нас с того памятного вечера!
Может, кто и помнит что…
И еще слова Тарковского: «Чем больше зла присутствует в мире, тем больше необходимо создавать красоты. Без сомнений, это труднее, но и необходимее».