Чьё-то пламя парит в полумраке,
Чьё-то слово не сказано снова.
Всюду зыбкие, знойные знаки
Всюду новость, но Nihil не ново.
И я пристально правлю пороком,
Через чудный мой час черновой.
Всюду веет волнительным вздохом
Моя мерзость мертвящей мечтой.
Чьи-то жилы от жадности жизни
Погасали потрёпанным пеплом.
Тихий трепет тревожащий тризну —
Декораций дрожащего дела.
Чей-то облик — обласканный омут,
Чей-то взгляд вновь волнует ветра.
Снова силы смолкают и стонут,
Вновь волненья ведут вечера.
И робко разбитая ревность
Что — извечная искра игры,
Лицезреет любовную леность
И чернеет в чертогах чумы.
Мой меркнущий мир мракобесий,
Не находит ненужный народ,
Без бессилий, без брани и бестий —
Всюду слабый, сопливящий сброд.
Но я — ясность язвящих явлений,
Что повсюду поёт простотой.
Всюду скорбь, сладоядность смятий,
Но мой Mendax милеет мечтой.