Она говорила до Африки вслух,
потом - до Центральной Америки,
искала "своих" бедолаг и подруг
до лести, угроз и истерики.
Сбегались свои - "тараканы" из дыр,
наследие Чингизханово,
из "черных" своих "социальных" квартир,
сексисты из "Тараканово".
Она, не имея работы - жила,
ходила по емким квартирам,
сдавала детей, как в аренду, звала
для помощи и к командирам,
как "Черная кошка" лишь в темень кралась.
Затем погибали солдаты.
А те, кто помог ей и чьею звалась
уж преданы, или распяты...
Она, от своих "африканских кровей",
училась всему у соседей:
читать, мыть полы, "брать" ключи от дверей
у "белок", или "медведей".
В больнице ее воровской контингент
отлеживался, - по-соседски.
Окрест умирали. Учтите момент:
все было "по-людоедски".
К ней посылали учиться детей.
Вокруг бесновались сексисты.
Ах, добрых вокруг было много людей...
В притоне так мило и чисто...
Удобно быть добрым - и воровать,
собою пленяя "дебилов",
но слаще втихую об этом молчать
в "созвездии" педофилов.