Я вхожу в тихий сад, прикрывая калитку.
Тот же звон из ушедшего детства.
Виноградник. Беседка. Забытая книга.
Я читал ее снова раз десять.
Заросли все дорожки густою травой,
А над грядками груши склонились.
Прежде полный уюта, дом стал неживой.
Света нет, не шумит телевизор.
Пыль окутала доски в глухой мастерской,
Так никто и не вымел опилки...
Так же клинит замок, коль не держишь рукой.
Мертвый год на газетном обрывке.
В этой комнате с братом играл и с сестрой,
Нынче - смесь пустоты тут со смертью.
Пожелтело письмо от девчонки одной,
Так я ей на него не ответил...
Вдруг неслышно явилась фигура в плаще
И застыла в углу неподвижно.
Я за нею следил, не смыкая очей,
Тут и шепчет она еле слышно:
"Ты все время бежал, сам не зная куда,
Все откладывал на день грядущий.
Детство, юность ушли, пролетели года,
Только ты не становишься лучше.
Но довольно! - она повернула лицо -
Больше ты не расстанешься с домом", -
И сдавило мне горло из пальцев кольцо,
Каждый мускул мой страхом стал скован.
Я очнулся. На кресле, видать, задремал.
Бьется дождь об оконные стекла.
Я на выход иду через брошенный зал,
Загоняя назад слезы скорби.
Уходя, бросил взгляд на покинутый сад.
Время, как же ты к смертным жестоко...
Вспять тебя не вернуть, как в народе гласят.
Пусть видение мне станет уроком.