Жара, и марево, и коршун в небесах
парит лениво; ты не слышишь, птица,
ни шум машин, ни наши голоса,
но, может быть, ты видишь наши лица,
всех тех, кто смотрит в небеса сейчас.
Играют дети на песчаном склоне,
и гомон их доносится до нас,
лежащих на нагревшемся бетоне.
Нам снился апокалипсис. С утра
мы думали, что сон, должно быть, вещий,
и может, к лучшему.
Растите, детвора,
не будьте нами. Общепринятые вещи
бывают непонятными для нас,
и каждый раз нас это поражает,
когда внезапно в предзакатный час
кольнет под сердцем, мысль пчелой ужалит:
от нас чего-то ждут, а мы никак
не можем выполнить, недопоняв чего-то...
...но как у птицы зеркало зрачка
мир отражает с высоты полета.