Старое кладбище в Тель-Авиве

Арина Элхэ Бедрина
Жарко. По ощущеньям, деревья должны клониться,
но высятся гордо. Надгробия прячут лица,
прячут привычную вязь кириллицы, как и число
- непременно четное - роз, гвоздик, чего-либо, что росло.
Как и нечетное, впрочем. Повсюду камень.
Невольно теряешься. Что тут воскликнуть - Amen?
Может быть, лейтраот? Тоже глупость. И я молчу.
Солнце, кажется, выжигает все пять-шесть чувств.
Хочется пить. Недалек тепловой удар.
Думаю, по пустыне ходившие, получили в дар
манну, но ожидали тогда воды.
Мы покидаем кладбище. До беды
здесь гораздо ближе, чем до греха.
Встречные на тротуаре кричат "слиха",
мы уступаем дорогу, ведь время есть.
Буквы иврита красивы. Их не прочесть.
Смешанный мифологизм туриста застит глаза.
Время оставить камни. Оставить за.