НОВОЕ ВРЕМЯ – НОВЫЕ ПЕСНИ
Новое поколение читателей (после 1917 г.) почти не знало творчество поэтов серебряного века.
Новая эпоха, новое время поставило перед людьми иные задачи и цели. Старая
поэзия (начала ХХ в.) не могла их удовлетворить.
Маяковский, одним из первых понял это и откликнулся на такое требование.
Надо помнить, что читатели страны Советов – это были люди, прошедшие первую мировую и гражданскую войны. Они не только не знали поэтов серебряного века, но и вообще плохо знали
русскую литературу: на 1897 г. в России насчитывалось лишь 27 %грамотных.
Декрет о ликвидации неграмотности (ликбез) помог в какой-то мере исправить
такую несправедливость (не дожидаясь окончания гражданской войны).
Началась пора массового увлечения книгами. Несмотря на страшную разруху,
нехватку еды, товаров первой необходимости, в стране началась эпоха книгопечатания.
Даже приехавший в революционную Россию Г.Уэллс удивлялся, что в такое
тяжёлое время государство уделяет внимание изданию книг.
Под руководством Горького стала издаваться библиотека мировой литературы,
к этой работе были привлечены наиболее талантливые переводчики. В то же
время в литературу начали приходить и молодые люди, одержимые страстным
желанием внести в неё новую струю. Появилось так называемое
поколение космистов. Они всё происходящее рассматривали с мировой точки
зрения. О таких людях А.Блок писал в своей поэме «Двенадцать»:
Мы на горе всем буржуям
Мировой пожар раздуем.
Эти люди даже солнцу готовы были указать новые пути движения. Им казалось,
что мировая революция не за горами. Это направление особенно широко было развито среди авторов Пролеткульта (литературно-художественная и культурно-просветительская организация в 1917 г.-1932 гг.). Вот строки из стихов И.Эренбурга:
Небожители! Духи! Святые!
Вот я, слепой человек,
На полях мятежной России
Прославляю восставший век!
Мы ничего не создали,
Захлебнулись в тоске, растворились в любви,
Но звёздное небо нами разодрано,
Зори в нашей крови.
В то время даже В.Хлебников в одном из стихотворений писал так:
Мы желаем звёздам тыкать,
Мы устали звёздам выкать,
Мы узнали сладость рыкать.
Иными словами, поэты захотели говорить со Вселенной на равных,
без прежнего почтения или поклонения.
И такое явление было не случайно: пришли люди-творцы, совершившие революцию,
свергнувшие монархию, почувствовавшие в себе огромные созидательные силы.
Они оказались способными и со всем мирозданием говорить на ты – на равных.
Конечно, и до них было немало подобного рода произведений, достаточно
вспомнить поэзию Г.Державина или Ф.Тютчева. Но поэты нового поколения
(1919- 1924 гг.) вряд ли знали своих предшественников: они словно
бы заново открыли космизм в литературе.
Чтобы оценить поэзию такого рода, нужно хорошо знать время, в которое жили
авторы подобных стихов. Примерно в те же годы А.Безыменский создал песню
«Марш краснофлотцев», в которой есть такие примечательные строки:
Вперёд же по солнечным реям
На фабрики, шахты, суда!
По всем океанам и странам развеем
Мы алое знамя труда.
Здесь также очень ярко чувствуется отголосок космизма.
Поэт тех лет уже не певец народного горя, а бунтарь, зовущий к переустройству
и своей планеты и всего мироздания.
Космизм проник и в тематику поэтов, которые давно зарекомендовали
себя как поэты-символисты. Вот что писал В.Брюсов в стихотворении
«К русской революции»:
Ломая кольцо блокады,
Бросая обломки ввысь.
Всё вперёд, за грань, за преграды
Алым всадником мчись
Сквозь жалобы, вопли и ропот
Трубным призывом встаёт
Твой торжествующий топот,
Над простёртым миром полёт.
Но так писали далеко не все поэты. Некоторые из них ещё оставались в плену
старых тем и представлений, они не могли так, сразу, выйти из серебряного века,
некоторые находились на перепутье, Но были и те, кто сразу принял новое,
как Блок или Маяковский.
Ясное дело, что и тех, кто не вписывался сразу в новую культуру, в новые настроения, следовало правильно понять, дать им время «дозреть». Нельзя, как это делалосьПролеткультом, рубить с плеча: не принял новое, не стал писать по-новому – значит, попутчик, а то и просто враг.
Но литература – очень сложный вид искусства. Он делается людьми не по приказу сверху.Человек должен сначала многое осмыслить, понять правильно, принять всей душой,а не формально. Да и не все могли писать «марши и лозунги». Талант каждому даётсясогласно характеру самого автора. Возможно, марш и лозунг в данный конкретный момент
и нужнее, но данный конкретный автор для этого не годится, его литературное направление – лирика, а не патетика.
К сожалению, этого не могло, или не хотело, понять руководство Пролеткульта.
Ведь были лозунги: уничтожить всё прежнее искусство и создать передовое
пролетарское искусство, хотя самого понятия «пролетарское искусство» и методов
его создания они не знали. Исходили из принципа: весь мир насилья мы разрушим.
В это понятие входило и само искусство во всех его формах. А будет ли новое искусство достойным соперником того, что создавалось веками? Все ли его примут с одинаковым энтузиазмом? Да и сколько потребуется времени для этого?
Закономерно вставал и такой вопрос: а чем плохо прежнее искусство?
Разве оно служило средством эксплуатации народа?
В.И.Ленин своевременно сказал по этому поводу: «Красивое нужно сохранить,
взять его как образец, исходить из него, даже если оно «старое». Почему надо
преклоняться перед новым, как перед богом, которому надо покориться только потому, что это «новое»? Бессмыслица, сплошная бессмыслица!»
Да, Ленин стоял за снос памятников царским чиновникам, но лишь в том случае,
когда они не представляют художественной ценности. Если отрицать всю
предшествующую культуру только потому, что она создавалась в эпоху царизма,
тогда – у кого же учиться новому поколению писателей, художников, зодчих?
Испокон веков прежнее поколение училось на образцах своих предшественников,
хотя и создавало всякий раз свою собственную эстетику: художники не хотели повторять формы прошлого, отказывались, например, писать картины на библейские темы. Но при этом они не призывали уничтожать картины, уже написанные на эти темы.
Всякий вид искусства, кроме плохого, имеет право на существование.
Почему же руководство Пролеткульта отказывало в признании старым мастерам?
Может быть, они не понимали, что новое искусство проявит себя очень не скоро, что новых авторов надо ещё учить и учить? В борьбе нового и старого было немало лицемерия, бессознательного почтения к художественной моде, существующей «на западе».
Конечно, такие писатели, как Горький, Блок, Луначарский, Гумилёв и др. – понимали, что культурно-образовательный уровень молодёжи необходимо повышать.
Именно тогда (в Петрограде) были созданы курсы (цех или студия) для начинающих
авторов. Преподавателями были А. Блок, Н. Гумилёв, К.Чуковский и др. поэты и писатели. А в 1921 г. был создан Высший литературно-художественный институт, возглавил его В.Брюсов.
Образование приходилось начинать с азов.
Так, в первом выпуске литературной энциклопедии имелось много слов из античной мифологии, что помогало студийцам понимать классику. Необходимо было дать им запас знаний этики и эстетики; разъяснить различие между разговорным и литературным языком; говорить о партийности и классовости литературы – да и просто доказывать, что ни за десять, ни за большее количество уроков поэтом не станешь, для этого нужно каждому быть до некоторой степени и историком, и этнографом, и психологом, и философом, и политиком – такова профессия литератора.
А кого выращивали руководители Пролеткульта и редакторы журнала «На литературном посту»?
Маяковский в стихотворении «Сергею Есенину» так высмеивал их:
Дескать, к вам приставить бы кого из напостов –
Стали б содержанием премного одарённей.
Вы бы в день писали строк по сто,
Утомительно и длинно, как Доронин.
Здесь, походя, досталось и комсомольскому поэту. Это было сказано не потому, что Маяковский не любил И.Доронина. Он просто, как более опытный мастер, хотел ему помочь, кое- что подсказать.
Да, и среди одарённых литераторов не всё бывало благополучно.
У Маяковского есть стихотворение «Марксизм – оружие, огнестрельный метод. Применяй умеючи метод этот»,где он говорит о том, как некоторые критики разбирают творчество Лермонтова:
Демоны в ад, а духи в эдем?
А где, я вас спрашиваю, смычка?
Довольно этих божественных легенд!
Любою строчкой вырванной
Лермонтов доказывает, что он – интеллигент,
И к тому же деклассированный.
У нас почему-то не говорят, что одной из ранних поэм о революции, созданной Маяковским, был эпос «150 миллионов». Судя по отзывам критики, поэма оказалась довольно слабым произведением.Героя звали Иван Былина, который шёл на борьбу с лордом Керзоном. А название – это просто количество населения в России того времени.
Продолжил эпическую тему В.Маяковский уже более сильной поэмой «Хорошо»,
а потом и поэмой «Владимир Ильич Ленин». Обе эти поэмы посвящены Октябрю.
Но как сильно они отличаются от того, что создал А.Блок!
Если Блок только нащупывал пути подхода к теме, то Маяковский уже в этой теме чувствовал себя свободно.
Но первопроходцу (А.Блоку) всегда трудно.
Он выбрал сюжет, напоминающий мне картину Рембрандта «Ночной дозор». В ней так же показан отряд,
который следит за порядком в городе. Вся поэма выстроена в манере раёшника, хотя некоторые черты
символизма сохранились. И главное – Блок остался верен основному образу своей поэтики – зиме, снегу:
Чёрный вечер.
Белый снег.
Ветер, ветер!
На ногах не стоит человек.
Ветер, ветер –
На всём белом свете!
И в это время по Петрограду идёт патрульный отряд из 12 человек.
Кстати, у Маяковского тоже использован образ ветра:
Дул, как всегда, октябрь ветрами,
Как дуют при капитализме…
Если Блок ещё робко вставлял жаргонизмы, то Маяковский ими пользуется, как обычным литературным
языком. В своей поэме он им даёт права гражданства. И это можно увидеть не только в тех кусках, где
описывается Первая мировая война, но и где говорится о временном правительстве. Но, в то же время,
он ими не злоупотребляет, не подменяет нормальную литературную речь. Ведь он мог оправдать такую
подмену хотя бы тем, что его поэму будут читать люди малограмотные, кому язык высокой поэзии пока
не доступен полностью. Молодые авторы тех лет ещё с осторожностью подходили к такого рода творчеству. Они не имели достаточно опыта, не говоря уже об авторитете.
Это можно видеть, читая поэму А.Безыменского «Пётр Смородин». Автор ещё многого опасается, выводя
в поэме образ конкретного героя:
Не прославим – покажем того,
Кто заводской чеканкой высвечен.
Я хочу показать одного,
Чтобы в нём отразились тысячи.
Тогда ещё сохранялись отголоски так называемого космизма. Поэты старались воспевать не отдельных
героев из народа, а рабочий класс в целом. Рассказ о конкретном человеке мог показаться в то время
захваливанием. Дескать, вот он хороший, а остальные… Возможно, именно поэтому Безыменский
совершенно избегает показывать своего героя, как живого человека с его переживаниями и психологией.
Это всего лишь образец комсомольца двадцатых годов. У него может быть и такое имя, и другое.
Но именно такой подход ослабляет поэму, не затрагивает душу читателя. Ведь хочется иметь не схему,
по которой должен жить человек, а именно живой образ людей того времени.
Конечно, таким путём шли многие. Но как они к этому выбору пришли? Ведь у каждого свой взгляд на жизнь, своё понимание того, что происходит в стране. Не всё делается так легко, как в этой поэме. Именно поэтому
А. Безыменский в конце своего произведения ещё раз как бы извиняется перед читателями и своими
товарищами по творчеству:
Говорят мне: воспев одного,
Ты его над другими возвысишь…
Нет! Я песню пою про него,
Потому что он сколок с тысяч!
Вот пример того, с каким трудом рождалась пролетарская литература.
Как непросто было находить темы и манеру письма в окружении людей, плохо понимающих суть поэтического творчества. Но именно показ особенностей характера человека, мог стать образцом настоящего героя, которому
могли бы подражать многие. Подобный совет даёт Маяковский:
Юноше, обдумывающему житьё,
Мечтающему, сделать бы жизнь с кого,
Скажу не задумываясь: делай её
С товарища Дзержинского.
Нашей новой литературе надо было преодолевать многие предрассудки, созданные и временем
и отдельными теоретиками литературы.
Литература постепенно созревала и как наука: создавались учебники для литинститута, всевозможные пособия для самообразования. Необходимо было, чтобы начинающие авторы правильно понимали суть свершившегося
(революции), задачи стоящие перед страной, перед народом и методы, которыми партия и правительство
стремились восстановить народное хозяйство. Надо было, чтобы новые авторы видели не только сегодняшний день, но и грядущую перспективу. Тут очень уместно вспомнить стихи Маяковского о строительстве Магнитогорска:
По небу тучи бегают,
Дождями сумрак сжат,
Под старою телегою
Рабочие лежат.
И слышит шёпот гордый
Вода и под и над:
«Через четыре года
Здесь будет город-сад!»
Вот именно такому отношению к литературе, такому пониманию своих задач и их выполнению надо было научить молодёжь. Надо было показать, что литература – это не лёгкий путь к личному успеху, а серьёзная, ответственная и очень кропотливая работа. Необходимо было, чтобы они поняли ответственность перед народом за каждое своё слово.
И наступил такой период в их деятельности, когда пришлось не просто писать о трудовых буднях народа, но и самимокунуться в эти будни, пойти на работу в цеха, на стройки, на колхозные поля.
Необходимо помнить, что в те бурные годы Россия была единственной страной, свергнувшей власть эксплуататоров.
Понятно, что власть имущие боялись, что наш пример могут подхватить другие народы. Страна фактически находилась
в окружении врагов: угроза войны существовала постоянно. Необходимо было укреплять в народе дух патриотизма,
сплочённость, трудовой энтузиазм для восстановления народного хозяйства и укрепления мощи страны.
Новое время требовало не только новых песен, но и новых форм, в которые они должны быть облечены, новых слов
и мыслей. Менялось отношение ко многим явлением прошлого и настоящего. Маяковский в стихотворении «Юбилейное»
прямо писал, обращаясь к Пушкину:
Вам теперь
Пришлось бы
Бросить ямб картавый,
Нынче наши перья
Штык да зубья вил, –
Битвы революций
Посерьёзнее «Полтавы»
И любовь
Пограндиознее
Онегинской любви.
Смотрите, даже такой талантливый автор полагал, что лирика в современных условиях не нужна – слишком велик масштаб преобразований в стране – «размаха шаги саженьи».
А поэт-песенник В.Лебедев-Кумач писал:
Нам песня строить и жить помогает,
Она, как друг, и зовёт и ведёт…
Впрочем, некоторые и сегодня могут задать банальный вопрос:
почему поэзия должна была помогать строить, почему нужны были марши и лозунги?
Ведь в стихотворении «Поэт и чернь» А.Пушкин писал:
Не для житейского волненья,
Не для сражения и битв,
Мы рождены доя вдохновенья,
Для звуков сладких и молитв.
Верно, то было время, когда Пушкин верил, что именно в этом задача поэта и поэзии.
Но на самом деле, это всего лишь одна сторона медали. В стихотворении «Пророк»» он же
страстно призывает:
И обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей!
И тут самое важное, это понять: когда нужны звуки сладкие, а когда необходимо жечь сердца.
Об этом же писал Жуковский в стихотворении «Певец во стане русских воинов».
Время было напряжённое, но трудовой энтузиазм дарил людям творческий настрой,
окрылённость. Вот «Песня о встречном» (1932 г.) Б. Корнилова:
Нас утро встречает прохладой,
Нас ветром встречает река.
Кудрявая, что ж ты не рада
Весёлому пенью гудка?
Не спи, вставай, кудрявая,
В цехах звеня,
Страна встаёт со славою
На встречу дня.
Это уже не космизм, не обращение к мирозданию, не призыв к борьбе с врагами,
а воспевание трудовых будней.
Если положить рядом два сборника
«Поэты серебряного века» и «Комсомольские поэты двадцатых годов»,
то можно заметить, читая их поочерёдно, – новые поэты принесли новую тему в литературу.
И эта тема – героика труда. Ведь многие авторы того периода сами прошли школу жизни на
фабриках, шахтах, новостройках. Так, Б.Ручьёв работал на Магнитке, Е.Долматовский строил
метро. Всю тяжесть и радость труда они познали лично, а не со стороны.
Если поэты серебряного века писали технически сложные вещи, если их целью было показать
своё мастерство и только мастерство, полностью забывая о том, что главное в поэзии тема,
то теперь тема ставилась во главу угла. Стихи новому поколению читателей нужны были не для
развлечения, а для полнокровной жизни.
Маяковский в своей известной статье «Как делать стихи» писал, что время требует не просто
красоты стиха, но и пользы:
«Поэзия начинается там, где есть тенденция. По-моему, стихи «Выхожу один я на дорогу…» – это
агитация за то, чтобы девушки гуляли с поэтами. Одному, видите ли, скучно.
Эх, дать бы такой силы стих, зовущий объединяться в кооперативы!»
Такой пафос был не только у нас. В эпоху борьбы с рабством в Америке появилась литература,
осуждавшая это положение вещей в стране. Так было и в период революции во Франции, когда
Э.Потье создал свой «Интернационал». И наши революционные песни также были созвучны
духу времени.
Конечно, писателям старой формации перестроиться на новый лад было очень непросто.
Молодёжь, мало знакомая со старым бытом, входила в новую культуру легче, у неё не было
груза прошлого, который бы мешал этому. Невольно вспоминаются строки Есенина, в которых
он осмысливает новую жизнь и своё отношение к ней:
Я не знаю, что будет со мною,
Может, в новую жизнь не гожусь,
Но и всё же хочу я стальною
Видеть бедную, нищую Русь.
Нам сейчас это представить трудно, а иногда смешно: как можно писать стихи только о революции,
труде и не коснуться при этом любовной темы или пейзажа?
ТО было другое время, другое миропонимание и это надо учитывать. Скорее всего, такое отношение
к жизни диктовало не столько время, не столько тогдашняя обстановка, сколько критика, учителя и
наставники. Повторю, наша страна первой встала на путь строительства социализма. Маркс и Энгельс
хотя и создали теорию научного социализма, но подробной программы того, как он будет проходить
в отдельно взятой стране, не оставили. Да и не могли оставить. Нам приходилось самим впервые
решать многие сложные проблемы развития страны, и не всегда они решались правильно.
Лирика, хотя и с большим трудом, но всё же пробила себе дорогу в новую литературу.
Читая стихи молодых авторов 20-х гг. ХХ в. понимаешь, как постепенно расширялся круг
их тем, как они, наконец, стали находить свою тему. К сожалению, не всегда такие стихи
встречались доброжелательно современной им критикой.
Было немало и противников, объявлявших подобных авторов чуть ли не отступниками от
идеалов революции. Для них даже нашли термин: попутчики.
Поэтому новую советскую литературу надо было не только создавать, но ещё и защищать.
Ведь подобные критики с классовым подходом к творчеству русских писателей сознательно или,
что хуже, бессознательно, хотели лишить нашу молодёжь, в том числе и творческую, таких прекрасных
авторов прошлого, у которых они многому могли бы научиться с пользой для новой литературы.
Такие поэты, как Маяковский, смело выступали и против халтуры в литературе, и в защиту молодых
авторов от пустых нападок критиков.
Немало ошибок совершал Пролеткульт, защищая порой абсолютно бездарных авторов, заявляя, что хотя
они и плохо пишут, но зато преданы делу революции. РАПП в свою очередь выступил с лозунгом –
«одемьянить литературу», «ударников труда – в литературу».
Любовная тематика в поэзии отметалась Пролеткультом напрочь, она, якобы, отвлекает людей
от строительства социализма, от повышения качества работы. В итоге место любовной лирики
стали занимать всякие низкопробные или просто пошлые произведения. Многие читатели потому
и тянулись к западной литературе или заграничному кино, что там показывали, как говорил Маяковский,
«изячную» жизнь. Нашей литературе здесь противопоставить было нечего.
Но время шло, мастерство поэтов крепло, они набирались и теоретического и жизненного опыта.
Любовная и пейзажная лирика всё активнее проникает в их творчество.
Да иначе и не могло быть! Поэзия не может развиваться однобоко, ей нужен простор и разнообразие
тематики. Это постепенно почувствовали и сами авторы и их руководители. Достаточно вспомнить только,
какие песни на стихи советских поэтов создавались в то время. Наиболее продуктивными их авторами
были Исаковский, Долматовский, Лебедев-Кумач и другие. Их песни были не только патриотического,
но и лирического содержания. Можно назвать такие из них, как «Катюша», «Провожанье» на стихи
Исаковского, «Я вся горю..» и «Сердце» на стихи Лебедева-Кумача (звучат в к\ф «Весёлые ребята»).
Песня не только первая заговорила на интимные темы, но и скорее, чем стихи, распространялась в народе.
Приведу пример того, как решалась проблема любви в поэме А.Жарова «Гармонь»:
Который день печалится Тимошка:
Принёс тоску с зазнобою разлад
А всё она – разлучница гармошка,
А больше – кто ж? Никто не виноват.
Прекрасная поэма, её главная мысль: важна не сама гармошка, а то, в чьих она руках, о чём поёт.
Если говорить о довоенном периоде развития поэзии, то мы можем назвать десятки интересных авторов,
хотя не все современные читатели не только не знают их творчество, но даже их фамилии.
Кому известен такой поэт, как П.Васильев?
А ведь им написана поэма «Песнь о гибели казачьего войск», «Принц Фома», «Кулаки».
Вот небольшой отрывок из поэмы «Песнь о гибели казачьего войска»:
Эх, гармони пёстрые,
Снегири,
Вот какие черти,
Чёрт подери!
Так не жди, хозяин,
Чёрт подери,
А такого чёрта
Сразу бери.
Бери за загривок
Побольней
Да гвоздём подборным
На пять саженей.
Советская Россия подняла таланты из самых глубин нашей страны. П.Васильев пришёл в литературу
из Сибири и именно её истории и людям посвятил своё творчество. Сейчас перелистывая страницы
книг со стихами поэтов 1917-40 гг., с удивлением и любовью читаешь их строки. Это искренние,
от души идущие слова. Они не всегда говорят о творческом мастерстве, если смотреть стихи, начиная
с 1917 г., но чем дальше, тем лучше и крепче становится мастерство этих авторов.
И главное в их творчестве – не поражать читателя какими-то новациями, как было в начале ХХ века,
а передать свой комсомольский, юношеский задор, показать свою влюблённость в новую жизнь.
Задачи, которые ставила партия перед людьми, требовали этого. Авторы тех лет писали не потому, что так
надо – просто иначе они не могли!
Они старались прожить свою жизнь так, «…чтобы не было мучительно больно за
бесцельно прожитые годы, чтобы не жёг позор за подленькое и мелочное прошлое…» как сказал
Н.Островский в романе «Как закалялась сталь». Они видели жизнь во всей её полноте, как об этом
писал Твардовский в поэме «Страна Муравия».
И хотя многие из тогдашних авторов так и остались только авторами тех, труднейших довоенных лет, но
некоторые из них продолжили успешно работать и в мирное время.
Об Ахматовой, Цветаевой или Пастернаке написано много. Но мне хочется показать наименее известных
поэтов тех лет. Кто сейчас знает Г.Петникова? П.Арского или Н.Тихомирова?
Вот начало стихотворения Н.Тихомирова «Братья»:
Мы с тобой родные братья,
Я – рабочий, ты – мужик.
Наши крепкие объятья –
Смерть и гибель для владык.
Я кую, ты пашешь поле,
Оба мы трудом живём.
Оба рвёмся к светлой доле,
С бою каждый шаг берём.
Это было время, когда говорили о смычке города с деревней. Ей и посвящены эти строки.
А вот удивительное стихотворение. В своё время я знал его как песню, хотя имя автора мне
было не известно. Им оказался поэт В.Князев «Песня коммуны» :
Нас не сломит нужда,
Не согнёт нас беда,
Рок капризный не властен над нами:
Никогда, никогда,
Никогда, никогда
Коммунары не будут рабами!
Зато песню на стихи М.Голодного «Железняк» я знал и как песню, и как стихи.:
В степи под Херсоном
Высокие травы,
В степи под Херсоном – курган.
Лежит под курганом
Овеянный славой,
Матрос Железняк партизан.
Сейчас мало кто помнит и самого матроса и песню о нём.
Я перебираю книги со стихами поэтов 1917-40 гг., и мне делается больно.
Мы забываем то прекрасное, что не отвечает сегодняшней моде на стихи.
Пушкина помним в дни юбилея, Лермонтова также.
Им поставлены памятники.
Но ни одному из поэтов того героического революционного времени памятника
я не видел, за исключением памятника Б. Корнилову на его родине в Семёнове,.
Это город горьковской области, вдалеке от шумных дорог.
А таких интересных авторов в то время было немало, как я уже говорил.
Хочется называть их имена, цитировать их стихи…
Что, кроме «Гренады», оставил нам Светлов? Кто читал его «Охотничий домик»?
Да чего его читать, могут сказать некоторые, он печатается везде.
А вот есть авторы, которых уже не печатают – о-о! Был ведь в своё время поэт Н.Браун,
создавший стихи «О песне»:
То грустная, то вольная, как ветер,
То грозная, зовущая на бой,
Подруга-песня! Нет нигде на свете
Другой такой подруги дорогой.
С тобой рождались, жили, умирали,
В тебе народ всю душу открывал.
Тебя в походах деды запевали
И сыновьям отец передавал…
И тут совсем не надо делать никаких скидок ни на время, ни на уровень культуры.
Это образцы настоящей поэзии для сегодняшних авторов. Вот пример того, как надо писать.
А ведь эти молодые люди жили в очень трудное время.
Мы сейчас любим судить о прошлом свысока, словно всё сегодняшнее бытование можно было
предвидеть ещё тогда. Нет! Не надо быть слишком самоуверенными.
Наша сегодняшняя литература (1990 – 2015 гг.) пока не дала ни чего лучшего.
Ведь именно они, поэты того времени, явились основой всех последующих достижений, завоевали для нас право жить на земле, отдавая жизни на полях сражений.
Их называют «юноши 41 года»….