ДИПЛОМ МЕТАЛЛУРГА
Для подготовки к защите дипломов, как всегда в таких случаях, студентам Сталинского металлургического института недоставало «одного дня». В аудитории дипломников продолжались споры — как будто за несколько последних часов можно было выяснить то, что не успели за шесть лет.
Темы дипломных работ были серьёзные. Каждый студент проектировал или цех или завод. Поэтому преддипломную практику проходили на тех заводах, где условно предполагалось строить запроектированные цехи.
Владимир Обшаров проектировал достройку доменного цеха Нижне-Тагильского завода; Николай Зарубин реконструировал мартеновский цех Кузнецкого металлургического комбината, а группкомсорг сталеплавильщиков Николай Пономарёв представил проект нового завода в условиях Кузбасса. Ожидалось, что на защите дипломов члены комиссии будут сопоставлять существующие и запроектированные условия. Каждую мелочь, каждую цифру нужно обосновать.
За час до защиты перед аудиторией № 55 толпились дипломники и болельщики. Последних было больше. При каждом дипломнике они составляли свиту. Один держал чертежи, другой — объяснительную записку, третий занимался душевным состоянием дипломника, успокаивая, поучал: «Ты, Миша, посмелей!.. Выбери среди членов государственной комиссии человеке с добрым лицом, смотри ему в глаза и рассказывай».
Больше всех волновался Виктор Гусев. Он почему-то был уверен, что к нему будут придираться. «Уж я знаю, — обидчиво говорил он, — декан всегда считает, что я должен знать больше». Светлокоричневый костюм топорщился на его плечах. Над выпуклым лбом покачивалась светлая прядка, отбившаяся от приглаженного виска.
Волновался и Николай Пономарёв, хотя он был круглым отличником и отличную оценку получил за проект, отданный на рецензию. Сейчас он волновался и за себя и за комсомольцев своей группы. Заметив волнение Виктора Гусева, он совсем забыл о своём дипломе и поспешил к нему:
— Сталевар, без паники!
Они вместе вошли в аудиторию. Николай ниже Виктора, тоньше, но собранней. Сказывалось давнее увлечение легко-атлетикой, лыжами и велосипедом. Во всех его движениях сквозили гибкость и решительность, которых недоставало Виктору. В остальном они были очень похожи: даже костюмы у них были одинаковые.
За столом, покрытым красной скатертью, рассаживались члены государственной комиссии. Седой профессор с бородкой лопаточкой сел на председательское место, справа и слева от него расселись другие профессора, доценты, руководители кафедр. На доске, установленной справа от кафедры, висели чертежи дипломников. Старый профессор торжественно объявил:
— Итак, начинаем!
Виктор Гусев стоял на кафедре. Теперь Николай Пономарёв видел его широкий затылок и чуть сутуловатую спину. Голос Виктора звучал вначале глухо.
— Задача, поставленная товарищем Сталиным, — дать 60 миллионов тонн стали, — требует постройки новых заводов, новых мартеновских цехов. — Виктор помолчал, приглаживая волосы. Голос его зазвучал уверенней. — Мой мартеновский цех проектируется в условиях Дальнего Востока...
Взяв длинную указку, он уже совсем спокойно пошёл к чертежам.
Комсорг, заметив эту перемену, тоже успокоился.
— Печи автоматизированы, — уверенно продолжал рассказывать между тем Гусев, ведя указкой по чертежам проекта. — На воздушном пути стоит шибер, на газовом пути — клапан...
Председатель комиссии, слушал Виктора, перелистывал его объяснительную записку. На некоторых страницах взгляд его задерживался. Это значило, что вопросов будет много. И действительно, не успел Виктор закончить своё выступление, как посыпались вопросы: о себестоимости стали, о дополнительной заработной плате, о конструктивных особенностях мартеновских печей...
Это была сама» ответственная часть защиты. В такие минуты можно растеряться.
На прошлой защите, когда дипломнику Михаилу Исаеву задали вопрос, почему он запроектировал для одного цеха два чугунохранилища, а не одно, как обычно, Исаев ответил так, что привёл в восторг всю комиссию:
— Это сделано из расчёта на будущее.
— То есть? — с интересом спросил декан факультета.
— В скором времени нам придётся брать руду из нижних слоёв горы Магнитной, в в них повышенное содержание серы. Значит, придётся скачивать шлак а чугунохранилищах поочерёдно: из одного хранилища скачивают шлак, а другое а это время работает.
— Далеко заглянули!..
— Глубоко!..
Так было и сегодня. Бойко отвечая на трудные вопросы, Виктор Гусев, случалось, тушевался не самых простых. Но все уже видели, что главное позади, что основные положения проекта защищена. Даже придирчивый, как казалось раньше Гусеву, декан сегодня задавал ему самые простые и необходимые вопросы.
Металлургия требует от сталевара всей его жизни. Расплавленный металл проверяет людей быстро. Того, кто играет с ним, он обманывает, кто его боится,— того он вообще не признаёт. Молодой специалист, пришедший в мартеновский цех, не может стать настоящим руководителем, если сам не поработает подручным сталевара и сталеваром. Труд сталевара — это каждодневная битва. Как молодому хирургу не поручат сразу оперировать человека, так и молодому инженеру не доверят сразу выпуск металла.
Групп-комсорг Пономарёв проходил практику в мартеновских цехах Кузнецкого металлургического комбината. Он работал с лучшими сталеварами завода, печи которых ежедневно выпускали скоростные плавки. Разрабатывая свой дипломный проект, он опирался на опыт не только местного комбината, но и южных заводов.
Для усиления технического контроля он применил я проекте пневматическую почту. Специальный металлический снаряд, двигаясь под действием сжатого воздуха по трубе, доставляет пробы металла из пульта управления в экспресс-лабораторию. В своих цехах Пономарёв применил полную механизацию, вследствие чего себестоимость стали снижена на 8 процентов...
Николай говорил о своём проекте, как об уже действующем предприятии.
Когда один из членов комиссии спросил его: «За счёт чего снижена себестоимость?», — он ответил:
— В цехах моего завода совершенно отсутствует ручной труд.
Вопросов ему задавали немного, зато все они были серьёзные. Отвечая на них. он попеременно становился то главным инженером, то мастером, то просто сталеваром. Наконец, старый профессор, погладив бородку, сказал:
— Товарищ Пономарёв, я слышал, что между вами и электроплавильщиками идут споры о будущем металлургии. Согласны ли вы, что мартеновские печи отслужили свой век?
Пономарёв не ожидал этого вопроса. Члены государственной комиссии улыбались, поглядывая на раскрасневшееся лицо дипломника.
— Я мартеновец, — начал Пономарёв, — и я люблю свою специальность. Может быть, это и скажется на моём ответе. Я думаю, что ни один способ производства не сходил со сцены, не исчерпав себя до конца. Если у старых печей будут стоять люди с молодой душой, печи ещё послужат...
Результатов защиты ждали с нетерпением. В коридоре вокруг защищавших снова толпились болельщики. Но успокаивать уже не нужно было никого. В двенадцатом часу ночи в аудиторию № 55, где проходила защита дипломов, вернулись члены государственной комиссии. Председатель, сообщая результаты, впервые обратился к защитившим так:
— Товарищи инженеры!..
На следующий день все они получили дипломы металлургов с хорошими и отличными оценками.
ВАСИЛИЙ ФЁДОРОВ
Журнал «Смена». 1951.- №3.(февраль) - с.11.
Фото: Здание Сибирского горнометаллургического института в городе Сталинске.