* * *
Мою жену приговорили к страшной смерти,
Но я уверен нет ни в чём её вины.
Да, так всегда считает любящее сердце,
Пусть колебаний даже нет у всех иных.
Я прихожу к ней каждый день, через решётку
Всё обещаю, как не знаю, но спасу,
Но в светлый день свиданья, коротко и чётко,
Мне говорят: "Пора, пришёл за жизнью суд."
И раздвигаются тюрьмы, внезапно, стены,
И потолки её загадочно растут,
И в зал прекрасный превращается со сценой
Тюрьма, а в центре электрический ждёт стул.
Зал набивается людьми легко и быстро.
Здесь все мои, её, любимые, враги...
Ты, чёрт возьми, всегда мечтала быть артисткой,
Но этот путь стал запредельно дорогим.
Я не согласен и мне кажется что полный
Сюрреализм всё, на Фемиды злой весах.
Я не согласен, но опять мне кто-то молвит:
"С её виной ты разобраться должен сам."
Ведомый голоса невидимого силой
Я опускаю ненавистный мне рычаг.
Я не смотрю, лишь плачу морщась не красиво,
Но слышу, вдруг, как наши зрители кричат:
"Смотри, Смотри! Она танцует в смерти словно!
Её агония подобна волшебству!"
Я обернулся и тому не знаю слова,
Что увидал и я, и все, и чёртов стул.
Ремни порвали её тоненькие руки
И вьются, вьются удивительными па.
Рыдаю я ещё сильней не зная муки
То или нет. И вдруг... проснулся! Да, я спал.
Остались явью мои слёзы на постели
И куча мыслей разных в голове как звон,
Ты так прекрасно умирала в па смертельных,
Что не решил, то был кошмар иль чудный сон.