Пишу тебе, ми амор, под ритмы фламенко –
арена души готова к бурной корриде.
Ах, мне бы туда, где алые цикламены
в прическе Кармен и блюда из свежих мидий…
(Процежены ситом тюлевым неба серость,
сирены ментов, вороньи дивертисменты…)
А мне бы туда, где пьют золотистый херес
и колокол Велы плачет, скорбя о светлых…
***
Ужасно, мон анж! – меланжевый свитер зябок,
Камю очумел, Шабли запятнало скатерть.
А мне бы, дразня консьержек ли, куртизанок,
с картавым Анри кокетничать на закате…
Кошмар, мон амур! – умру, не видав Парижа.
(Кусаясь сквозь шаль, февраль за шиворот лезет).
А мне бы на Сен-Жермен в новом платье рыжем
и скромные два квадрата на Пер-Лашезе…
***
Херово, майн херц! – мохеровый плед не греет,
Фейхтвангер тосклив и приторен Егермейстер.
А то бы махнула в Мюнхен, нарекшись Гретхен, -
глушила бы шнапс, забыв о воскресной мессе,
в поместье с душистой мальвой и спелой мельбой,
и Карл белокурый нам бы взбивал перины…
А может, назвавшись Эльзой, уплыть по Эльбе,
по Шельде ли, вслед за лебедем Лоэнгрина?..
***
Как славно, май лав! – смакуя волынку кельтов,
помешивать в "файв о'клок" чаек с бергамотом…
(Вокзалы, платформы, ржавые турникеты…)
Ах, мне бы вдоль Темзы под руку с чинным лордом…
(Деревья, деревни, дни – все мимо да мимо…)
Пишу никому в паноптикуме плацкарта:
гуд бай, мон амур, майн либе, аморе мио.
Увы, не твоя. Никто. Никакого марта.
2005