Гаснет листва. И осеннего леса сутулость
набежавшему ветру и тучам под стать.
Вот и небо за край моей жизни загнулось,
как закладка той книги, что поздно читать.
Забубённые песни тревожат, но мало.
Как и поиски той, что простит и поймёт
или сделает вид, что всегда понимала,
что прощала. А это так сладко, как мёд.
Я измажусь тем мёдом по самые уши.
И пускай пузырится и брызжет враньё.
Не спасайте, пусть тонут во лжи наши души,
их уже не отмыть. Ни мою, ни её.
Кто-то гасит на ветках упругую зелень.
По чуть-чуть отрезается свет вечеров.
Словно зверь, выползает туман из расщелин,
и Аид на реке отгоняет коров.
Я люблю этот ужас последнего краха,
когда жуть кислотой разъедает глаза.
Только там, за чертой абсолютного страха,
видно то, что иначе увидеть нельзя.