Над спокойной зелёною гладью
В свете дымном люцернской зари
Светлый месяц лёг жёлтой оладьей
В деревянные руки твои.
И, по-женски увитый цветами,
Выключаешь ночные огни.
Ты -- живой, в тебе дух, а не камень,
И считаешь года, словно дни.
Время -- ветер... Но память былого
Не стирает речная верста,
Мауритуса духа Святого,
Пострадавшего здесь за Христа.
В твоём сердце могучем часовня,
В стрелах мрака встречавшая ночь...
Белый снег, что валился на город,
Его помнит, как верная дочь.
Оттого там тихи ночью звуки,
И нет слов тишины превозмочь, --
Самого Мауритуса руки
Обнимала печальная ночь...
А в тебе так легко и привольно,
Что не нужно ни песен, ни книг.
И с картины глядит треугольной
Святого заступника лик...
Горы, лебеди... и не случайно
Льёт с небес иолит голубой.
Это ангел -- не белая чайка
Закружила над Ройсом-рекой...
*Мост имеет свою часовню, и по-другому известен как Часовенный мост