Я дошел до крайнего предела
Лестницы воздушной и живой.
Как ребенок – от игры до дела…
И природа в спину мне глядела,
И качался свет над головой.
И на каждой солнечной ступени
Ожидало чудо из чудес:
То мелькали радужные тени,
То шепталось озеро сирени,
То молчал зубчатый зимний лес…
И хотелось мне и петь, и плакать,
И нестись в отчаянную высь,
И топтать предмартовскую слякоть.
Сердца изленившегося мякоть
Отвечала мне: «Угомонись!»
Но никак не мог угомониться –
И терял себя, и забывал…
Белый день – как белая страница,
Ночь моя – глубокая криница,
Настроений сумеречных вал.
Я, любви космической посланник,
В алгебру и музыку проник.
Круг рисую, крест и многогранник…
Где мой дом?
Не я ли – вечный странник,
Позабывший бабочек язык?
Увлеченный потаенной силой
Темной речи посреди огня,
Многоликий, гордый, легкокрылый,
То и знаю, что ловлю унылый,
Тонкий, гулкий отголосок дня…