Как это было. Воспоминания моей бабушки.
Начало - здесь http://www.stihi.ru/2015/08/19/3478.
Предыдущая часть - здесь http://www.stihi.ru/2015/09/05/9169
Настоящий коммунист. Война.
""Папина до!" Он называл меня "Папина до!"" - говорит бабушка, и лицо ее освещается грустной, нежной улыбкой, навеянной столь милыми сердцу воспоминаниями.
Отец и дочь были очень дружны. Только папа ездил навещать Лиду в Темрюк, в пионерский лагерь. Бывало, что отец после работы приносил билеты в кино жене, но та отказывалась под предлогом срочных домашних дел. Тогда с папой шла счастливая Лида. Как-то раз возмущенные соседки доложили: "Ирина Николаевна! Вы должны это знать! Вашего Колю видели в кино с какой-то молодой девИцей!!! Что же это делается-то!!!". Над этим "разоблачающим сообщением" смеялись всей семьей...
Я серьезно думаю, что бабушка крепко на меня обидится, если среди череды этих историй не будет отдельной части, посвященной её любимому папе, а моему прадедушке*.
Бабуля всегда вспоминала о нём с непередаваемой нежностью в голосе. И, хотя дважды была замужем, фамилию так и не сменила, поскольку не могла отказаться от этой частички самого близкого ей человека. Да и сама я не могу не рассказать о нём, о моём прадедушке, которого мне с детства приводили в пример как Настоящего Коммуниста.
И не то, чтобы он совершил какой-то Великий Подвиг, или жизнь свою всю положил на Алтарь Служения Великим Идеалам... нет. Он просто жил - жил так, как велела ему его совесть. И не мог не быть коммунистом, поскольку был им по своим личным убеждениям, по своей душе. Впрочем...да разве мало было таких людей в то тяжелое время? Рискну предположить, что такая жизнь, такие принципы были правилом, а не исключением..
Мой прадедушка, Николай Петровиче Никонов, родился в октябре 1896 года.
Как вспоминает бабуля, он был очень добрый. Не пил, не курил, вообще не имел никаких пагубных страстей. По праздникам, на всеобщем застолье, рядом с ним домашние специально ставили бутылку взвара (некая аналогия компота – сваренные сливы, груши, яблоки), и всем говорили, что у него больной желудок, поэтому алкоголь он не принимает. Хотя это не было истинной причиной. А правда заключалась в том, что отец Николая Петровича работал кузнецом в шахте**, сильно пил, и, как это бывает, у сына из-за постоянного наблюдения пьяных сцен в доме, выработалось настоящее отвращение к алкоголю***.
Николай Петрович закончил всего два класса приходской школы, потом пошел работать кочегаром на паровозе. Видимо, его способности к обучению были на высоте, так как через совсем короткое время его назначили помощником машиниста, а по мере обретения соответствующего опыта и знаний – машинистом паровоза.
Несмотря на то, что он жил и работал в рабочей среде, Николай Петрович был очень тактичным: никогда не ходил дома в одном исподнем, и за долгую свою жизнь ни разу не сказал на свою жену ни одного плохого слова (даже столь распространенного в обращении к женщинам как «дура»). И, как гласит семейная легенда, для того, чтобы завоевать сердце своей будущей супруги (моей прабабушки) писал ей совершенно головокружительные письма. История писем не сохранила, зато безжалостно расставила все точки над i, выявив, в конце концов, что на самом деле, по просьбе Николая Петровича, эти письма писал его старший брат, Петр Петрович, служивший бухгалтером и имеющий более «интеллигентское» образование.
Когда началась война, Николай Петрович с товарищами по работе, согласно приказа, приступили к подготовке заводского оборудования на эвакуацию, по железной дороге - чтобы немцам ничего не досталось, если город придется сдать. Был сформирован также и ж\д состав для семей ИТР и квалифицированных рабочих. Но с командой на отправку протянули, немцы продолжали наступать, и уже было прервано жд сообщение между Москвой и Крымом, поэтому людей было решено отправлять водными путями (см. часть 9). В этот тяжелый момент Николая Петровича назначили начальником эшелона с оборудованием. В банке ему выдали мешок денег – настоящий, увесистый мешок, на расходы всего эшелона до самого Нижнего Тагила. Он взял это «сокровище», не пересчитывая, поскольку каждая лишняя минута задержки могла дорого обойтись…
…Он довез до пункта назначения весь состав – все оборудование, и всех людей, что его сопровождали - в целости и сохранности. Но семья на долгое время потеряла с ним связь, потому что Лида с мамой поехали в эвакуацию с мед институтом, и это их «путешествие» складывалось совсем не так, как было изначально запланировано …
По прибытию в Нижний Тагил, Николай Петрович сдал все оставшиеся деньги - все, до копеечки, с записями расходов, согласно ведомости. И сумма остатка оказалась абсолютно соответствующей всем бумагам.
Когда привезенное оборудование было установлено и заработало на полную мощность, Николай Петрович попросил отпуск без содержания, чтоб разыскать свою семью. Его жена и дочь на тот момент находились в Туркмении, в город Мары.
И он нашел их, и встреча была непередаваемо трогательной, но… когда жена увидела, что он приехал в том же драном пальтишке, которое она и до войны-то постоянно перелицовывала, то не смогла сдержаться, и сквозь слёзы выплеснула: «Какой же ты дурак! Вёз мешок денег, и не мог себе кожанку купить, как все начальники!». Возмущенному недоумению Николая Петровича не было предела: «Ирочка, как я мог!!! Везу государственные деньги, идет война, а я буду себе пальто покупать?!» Единственное, что он привез из Нижнего Тагила семье – это свою зарплату за несколько месяцев. На нее в Мары купили 100 кг пшеницы, которую потом мололи и варили «затируху» (вид супа) долгое время.
Николай Петрович рассказал, что, несмотря на большую удаленность от линии фронта, в Нижнем Тагиле все постоянно ходили полуголодные (видимо, большую часть своих продовольственных ресурсов область отдавала на снабжение передовой). У него был с собой костюм, выданный в качестве премии, как ударнику социалистического труда, еще перед войной. Этот костюм пришлось отвезти в ближайшую деревню, чтоб сменять на картошку. Ехал Николай Петрович на санях, по тайге… По дороге на него напали волки, и едва не съели****…
На фото не стоит дата, однако есть крупная надпись "Лучшие люди завода". Вероятно, фото предназначалось для доски почета.
Продолжение - "Настоящий коммунист. Мирное время. "
http://www.stihi.ru/2015/09/10/1808.
* К тому же, именно прадедушка принимал меня из рук медсестричек в роддоме, и покинул этот мир ровно через полгода и три дня после моего рождения. Мой собственный папа был тогда в морском рейсе, нёс военную службу.
** В ответ на мой недоуменный взгляд, бабуля пояснила: «Тогда лошади вагонетки с углем возили, а лошадям кузнец нужен!»
*** Бабуле всегда казалось, что её папа не был сыном кузнеца - очень уж изящные, тонкие линии рук у него были. Подозрение еще усиливалось рассказами старших, что до революции родителей Николая Петровича очень привечал местный богач, хозяин фабрики. Часто приезжал за ними на пролетке, и всегда бросал конфеты детям. Но все это всего лишь домыслы, а правду уже вряд ли возможно узнать.
*** Прервав свой рассказ, в этом месте бабуля неожиданно улыбнулась, покачала головой и с выражением произнесла: «Интересная была жизнь какая!».