твой след почему-то всё время ведёт сюда,
где звуки клочками разбросаны по прихожей,
где прячутся в стенах живучие провода,
где всё состоит - мне не чудится - из того же,
чем ты надышаться пыталась. теперь - смотри:
убитое время смеётся, щекочет плечи,
копается в клочьях, архивах. один-два-три,
и ноги дрожат так, что хочется просто лечь и
не думать хотя бы минуту. а тут, в окне,
китайское солнце - отчётливей, чем твоими
глазами увидеть чужое лицо, втройне.
ты мыслишь штрихами. я помню одно лишь имя,
и множество дней, и красивый чужой язык,
ягнята молчали, за стенкой смеялся кто-то.
делить предосенние ночи, учить азы.
на трогательных страницах смешных блокнотов
среди посвящений встречалось одно, и я
надеялась зря улыбаться в твоих набросках,
в зелёных глазах отражаться. а там заря
ещё до утра, небо в розовую полоску -
встречать на балконе, пить терпкий несладкий чай,
лениво листать учебники, ждать, когда же
послушное сердце пропустит удар. молчать.
подъёмные краны рожали многоэтажек
десятки. шёл дождь, и тогда почему-то вмиг
всё делалось новым, счастливым, ненастоящим,
но - год минул - не было, веришь ли, мон ами,
ни дня без тебя.
удивляться, глаза таращить,
смеяться, смешить и бежать от себя в других,
мечтать, как другие, упрямо, себя не зная.
раз помнящий всё, вероятней всего, погиб,
не думай, что я тебя всё ещё вспоминаю.