Кто в сердце мне вложил тоску по идеалу?
Всего земного, временного стало мне так мало.
Казалось, ниточку заветную к мечте я потеряла.
Сама души высокий свой порыв, полёт прервала.
Лики святых и царская семья стоят перед глазами.
Царь русский Николай с супругою в иконе образами.
Их благородный взор пронзает душу.
А я вот снова не смогу иль струшу.
Во мне всё мелкой дрожью бьёт моя душонка.
С напёрсток сердце у меня, как у котёнка.
Одежды царской не коснуться и не целовать вам руку.
Но живы ваши души, им не страшна разлука.
И церковью Святой Апостольской раченьем
Вы возвеличены и возведены на пьедестал.
Не с завистью смотрю на вас, а с восхищеньем.
Передо мной царицы Александры тонкий стан.
В ней столько женственности и величья,
Но на меня она не смотрит свысока.
Необходимо светскости ей соблюсти приличья,
Но к милосердию обращена рука.
Благотворительность и состраданье,
Что отличало царскую семью.
Хранение своей семьи, истории и старины преданья,
И вечная тревога за страну.
Больное общество и окруженье,
И зависть за собой предательство влечёт.
И чьё-то самомненье и сужденье,
И вот рекою кровь невинная течёт.
Жизнь продолжается, идёт по кругу,
И ярлыки навесить снова мы спешим.
Совсем не доверяем мы друг другу,
И скорый на расправу суд вершим.
Предательство и зависть снова в моде,
Лишь поменяло наименованье и окрас.
Сочувствуя своей болезненной природе,
Душой больное общество прощает нас.
Ногами попирая всё, что непонятно,
Непроизвольно, неосознанно грешим.
Тайком шепча о чём-то светлом так невнятно,
Мы цену жизни не узнав, все в ад спешим.
О, страстотерпец Николай, святой заступник!
К тебе разбитая душа взывает вновь.
Тебя убили зверско, словно был преступник.
За веру и Отечество, и за народ простой ты пролил кровь.
Ты снова заступись за нас пред Богом,
И за меня, и за моих родных.
Перед тобой я чувствую себя убого,
Прости меня, и всех помилуй их!