Пенится море - предчувствует чью-то смерть. Богатый улов предвкушает красавец Эрик. В пену кипящую долго готов смотреть, совсем не страшась, что уходит из виду берег.
Бьётся волна об лодчонку бараньим лбом, морщины строгает у глаз штормовой ветрище. Эрик проворно обходит скалистый слом, но чувствует, что-то тревожно скребёт по днищу. Эрик смеётся, звенит у него в груди, лучатся глаза первобытным, безумным блеском: что под водой так закатно искрит, горит меж склизко-чешуйных рыбёшек в рыбацкой леске?
Свет преломляется.
Золото-перламутр.
В лодчонке русалка янтарным хвостом клянётся: «Стану женой твоей, будь же разумен, мудр», - а руки трясутся, в глазах потухает солнце, – «буду я кроткой, и буду под вечер петь. Тебя не коснутся ни горе, ни злые чары...»
Слушает Эрик, ножом разрезает сеть, невольно касаясь хвоста – не по-рыбьи жарок.
"Песни, русалка, я слушать готов взахлёб. И ты так прекрасна, по-странному остроуха".
Эрик садится с ней рядом, целует в лоб, привычно и медленно вспарывает ей брюхо.