Он сидел, ожиревший от лени,
Вызывал состраданье и шок,
Свой живот положив на колени,
Как тугой драгоценный мешок.
И она от него не отстала,
Все стандарты моделей поправ,
Рядом с ним опустилась устало,
Сразу оба сиденья заняв.
И у них, ожиревших безмерно,
Всё не так, и в сознанье надлом?
Непутёвая пища, наверно,
Или так непутёво живём.