наши души – соломка тонкая.
повторяется всё, как встарь.
я увидела в нём ребёнка –
он впервые держал букварь
и, листая, не смел признаться,
что не может его читать,
повторял: «мне сегодня двадцать»,
только выглядел на все пять.
да, мы все – полоумные матери
от рубашек и до борща,
на большом белопарусном катере
безнадёжно любовь ища,
приплываем на тот же берег,
где мальчишка жуёт камыш
и, страницы листая, верит,
что ты всё-таки объяснишь.