ныряешь с проспекта в ночную, невыплаканную темь
переулка с решётками, баками и бродягами.
у грехов есть названия. их всего-то семь.
а тебя терзает картина с маками.
так и слышишь в ней тишину худых рисующих рук,
эту хрупкую нотку ключиц, заострённые плечи,
безоружный кашель разлук
и безжалостный бег того,
что должно лечить,
но не лечит.
и куда ни придёшь – всё мерещится запах пыльных гардин,
эти алые маки и комнатёнка, жарой прогрета,
и бесстрашная голая женщина номер один,
и пятнистые кости разобранного мольберта.