он схватил её, он её тащит.
первобытные барабаны.
засвистят давидовы пращи,
затанцуют копья канканы.
он схватил её за запястья,
и лицо её стало белым.
она вся – как кукольный пластик,
никогда не бывавший целым.
а когда он её отпустит,
уронив на шелка речные,
запоют соловьи грустно,
затрещат животы печные..
и шагнёт, расправив лопатки,
рисовальщик из детской кроватки,
проведя неуклюже кривую,
нарисует её живую.