овистая рубашка покроя «балахон».Такие
В больнице
Она открыла глаза и осмотрелась.
Она лежала на кровати. На широкой постели.
Да нет. Это же настоящее ложе, на котором
можно очень удобно лежать, лучше сказать:
возлежать. Она взглянула направо. Там стоял её сын.
« Мой сын здесь, значит можно не волноваться»,-подумала
она и закрыла глаза. Но тут же снова открыла их: ей захотелось
оглядеться получше. Её ложе было оснащено почти со всех сторон
различными приборами: они висели над головой и установлены
слева в большом количестве. А ещё было много различных
приспособлений, позволяющих устанавливать ложе в разных позициях.
Сейчас оно было установлено так, чтобы было удобно сердечникам.
Она лежала в позе полусидя-полулёжа, как в шезаалонге на пляже,
Она поняла, что она в больнице, и потянулась. Откуда-то появилась
боль. Трудно было определить, в чём она состояла. «Лежите спокойно и не
делайте резких движений»,- услышала она голос сына.
Как часто потом она слышала эту фразу...
Действительно, если не шевелиться, то всё у неё в порядке.
На ней прекрасная шелковистая рубашка покроя «балахон».Такие любила носить Алла Пугачёва в пик своей славы. Как детская распашонка, с завязочками на спине, с небольшим рядом пуговок впереди и длинной, до самого пола. Так было удобно снять одеяние, чтобы искупать больного. Душ находился здесь же рядом.
Это была палата для одного пациента, где можно было поставить раскладушку
для персонала. Рядом с кроватью стояло устойчивое, под старину кресло с высокой спинкой, и висел халатик с расцветкой под леопарда, если была необходимость вставать.
Она воспринимала всё, как должное. Она решила про себя, что ей давно надо было заняться своим здоровьем, и теперь она проходит обследование. Она спросила сына, сколько им здесь ещё находиться, и он ответил, что ориентировочно 2 недели. Это как раз тот минимальный срок, который отводится для проведения необходимых анализов. Она должна набраться терпения.
Вскоре её навестил священник. Сын сказал, что отец Михаил пришёл для того, чтобы её причастить. В этом она тоже не углядела ничего особенного. Она хорошо знала Священника. Она исповедовалась ему каждую субботу и принимала Причастие каждое воскресение. Почти... Не удивительно, что теперь он пришёл в
больницу, раз она сама не может прийти в Церковь.
Она сказала священнику, где восток, чтобы ему легче было ориентироваться в палате. Он принял исповедь и совершил обряд Причастия.
У неё в эти дни было ровное, спокойное расположение духа: о ней заботился персонал огромной больницы. Она находилась в самой толще её. Сколько этажей нависало над ней, и столько же находилось под её палатой. Сын Павел дни и ночи проводил у её постели, забросив важные дела.
О чём ещё можно было мечтать!