Я на грядках осенних нет-нет, да заплачу,
продираясь к корням сквозь крапиву и сныть:
как ты, мама, мечтала о собственной даче,
а на даче моей не успела пожить.
Помню тряпочный дух фитилей керосинки,
кочевавшей за нами по съёмным домам,
вкус солянки грибной и лесные тропинки,
на костяшке от ножичка тоненький шрам,
папин велик, прищепку на правой штанине,
чтобы в цепь не попала случайно она,
помню верную «Ласточку», где она ныне?
И саднит, как ободранный локоть, вина,
что иду без тебя по дубовой аллее
(помнишь, в Шалово вы нас возили гулять?);
что вот в этих строках рассказать не умею,
как ходила я вас к остановке встречать,
как, штурмуя автобусы и электрички,
вы из города сумки тащили для нас,
как на речке мы с папой тягали плотвичек,
и плясал на воде поплавка пенопласт...
Скажут мне на работе: "Ого, загорела!
На каких островах этот отпуск прошёл?
Что, на даче пахала? И не надоело?"
"Нет, - отвечу. - И знаете, мне хорошо."