ЗАПОРОЖСКИЕ СТАЛЕВАРЫ
Десятый мартен, на котором работают три известных сталевара — Семён Якименко, Степан Мартынов и Алексей Небылицын, — стоит в дальнем конце мартеновского цеха. Чтобы попасть туда, нужно пройти по всему фронту печей.
Справа — печи, слева — пульты управления и доски показателей, на которых проставляется суточная выработка. Когда Семён Семёнович Якименко, крупный мужчина сорока лет, пытливо поглядывая то направо, то налево, подходит к своей печи, он уже знает, как пойдёт у него работа в эту смену.
...Цех отмечал победу: тысячи тонн сверхплановой стали дал он прокатным цехам. Недоволен был только Семён Семёнович, сваривший семьдесят тяжеловесных скоростных плавок, давший более трёх тысяч тонн сверхплановой стали.
— Что ты, Семён, зажурывся? — спрашивали друзья, забывая о частых простоях, случавшихся раньше.
Забыть было легко, когда на сталеваров сыпался обильный дождь благодарностей и премий, когда на каждом собрании им воздавали честь и хвалу.
Знаки внимания были оказаны и Семёну Якименко. Его избирали в президиумы собраний и конференций. Он приходил на них тщательно выбритый, с щеголеватой щёточкой усов, которые придавали его крупному лицу почти беззаботное выражение. Ему предлагали выступать, и он выступал. Но в каждом новом выступлении сталевара сильней звучали нотки недовольства.
Никто не знал, что в это самое время он подолгу просиживал за своей домашней «бухгалтерией», как в шутку называлась тетрадь с записями простоев.
И вот пришёл день, когда домашняя «бухгалтерия» дала ему все улики против тех, кто затягивал плавки. Здесь значились доменщики, шихтовщики, крановщики, разливщики, ремонтники — почти все, от кого зависела работа сталевара. Минуты и часы, вписанные торопливой рукой Семена Семёновича, складываясь, вырастали в большие цифры. Около десяти скоростных плавок мог бы он дать за счёт этих потерь.
Как же тут не сердиться! Недаром во время этих подсчётов жена, Анна Савельевна, слышала, как в соседней комнате время от времени на стол падал тяжёлый кулак мужа. Почти каждая потерянная плавка сопровождалась таким выразительным жестом. Девять ударов — девять плавок, потерянных ни за что, ни про что...
После долгого раздумья и советов с товарищами Семён Якименко пришёл к выводу, что пока виновники простоев не примут активного участия в соревновании сталеваров, потери будут продолжаться. Стучи потом кулаком по столу!
С «бухгалтерией» в кармане Якименко появлялся то у парторга Кривоноса, то у начальника цеха Разенкова. От них он спешил к печи, чтобы снова посоветоваться с товарищами.
— Надо вызвать на соревнование все вспомогательные участки, — говорил он Небылицыну и Мартынову. — Надо, чтобы они совестью мучились, когда мы простаиваем по их вине...
Так родилась на заводе «Запорожсталь» идея комплексного соревнования. Якименко разъяснял, что, ликвидировав потери, можно каждую плавку сделать скоростной, сократить её на полтора часа.
Молодой сталевар Небылицын дал согласие первым. Для него, комсомольца, авторитет Якименко был непререкаем. За плечами Алексея всего трёх — четырёхлетний опыт, и если к нему, как к равному, обращается такой опытный сталевар, то может ли он не согласиться! Другое дело — Степан Мартынов, двадцать шесть лет из сорока двух проработавший у мартена. Вместе с опытностью к нему пришла и чрезмерная осторожность.
С ним Якименко пришлось крепко поспорить...
Долго ещё Мартынова одолевали сомнения. Ему казалось, что в цехе всё осталось по-старому, что сталевары соседних печей только похихикивают над ними. «Алёше Небылицыну простительно увлекаться несбыточными мечтами, — рассуждал он, — а мне-то, стреляному волку, непростительно».
Однажды Степан пришёл на смену. По его расчётам, он должен был принять печь от Якименко после выпуска очередной плавки.
Но, подойдя к печи и заглянув в смотровой глазок, сталевар убедился, что плавка, совсем готовая, сидит в печи на так называемом «дежурном» газе. «Опять во-время не дали ковшей!» Со злости хотелось перекричать репродуктор, сообщавший о данных химических анализов. Но в это время с пульта управления донёсся голос Семёна, отчитывавшего диспетчера:
— Дадите вы, чорт вас побери, ковши или нет?!
Якименко повесил телефонную трубку и, выскочив из будки, столкнулся с Мартыновым. Поздоровавшись со сменщиком, Семён отвёл глаза. Глядя в сторону присмиревшей печи одним глазом он косился на товарища, ожидая знакомых упрёков. Обычно такие упрёки начинались тяжёлым вздохом. Так было и на этот раз. Мартынов вздохнул и заговорил:
— Эх, Семён, Семён...
— Не паникуй... Бороться будем — выйдет!
Споря, они не заметили, как от подъездных путей торопливым шагом к их печи приближался молодой паренёк в промасленной куртке паровозного машиниста. Спросив о чём-то подручных, он направился прямо к ним. Ещё издали спросил:
— Вы сталевары с десятой?
— Мы. В чём дело? — спросил Семён.
Паренек смутился.
— Пришёл спросить, когда вам подавать шихту. По графику — время, а диспетчер молчит. Непонятно...
Хмурое лицо Семёна Якименко засияло, большие серые глаза сталевара сразу же потеплели. Он обернулся к Мартынову и сказал:
— Что скажешь?! А ты говорил, что в цехе всё по-старому! А это что? — кричал он, кивая на ничего не понимающего паренька.— Это же, Степан, совсем новое! Первая ласточка! — И тут же ответил машинисту: — Минут через тридцать можешь подавать шихту...
Дела на десятой печи пошли лучше. Якименко и Мартынов всё время шли на уровне взятых обязательств, зато Небылицын не дотягивал. Несколько раз, глядя в его похудевшее лицо, Якименко спрашивал:
— Что у тебя, Алеша, не ладится?
Однажды парторг ЦК поинтересовался делами сталеваров на десятой печи. Узнав, что Небылицын отстаёт, он начал допытываться, почему.
— Может быть, дома что-нибудь? — спросил он.
— Да нет, — отвечал Якименко.— Дали ему новую квартиру, он ею доволен, с женой живёт дружно. Молодой ещё, опыта маловато...
— Не знаю, как насчёт опыта, а молодость — не причина. Надо бы тебе присмотреться к нему, к его работе. Возможно, что вы плохо сработались...
Тем временем на десятой печи шёл разговор, подтверждавший мысль парторга ЦК.
Как всегда, Алексей пришёл в цех задолго до начала смены. Подражая Семёну Семёновичу, он шёл неторопливым шагом к своей печи, посматривая то направо — на печи, то налево — на доски показателей. Всё предвещало хороший день. Ещё издали он увидел Мартынова, хлопотавшего над установкой жёлоба для заливки в печь жидкого чугуна. Где-то невдалеке раздавались предупредительные сигналы электровоза, подающего ковши с чугуном, то и дело слышался громкоговоритель. Все эти знакомые признаки цеховой жизни настроили Алексея на весёлый лад. С добродушной улыбкой на худощавом лице он поздоровался с Мартыновым и подошёл к смотровому глазку среднего окна. Зная, что Небылицын придирчив, Степан Михайлович с беспокойством последовал за ним. Алексей осматривал печь с такой же тщательностью, как лётчики перед дальним полётом осматривают свой самолёт. Заметив, как молодой сменщик начал хмурить белёсые брови, Мартынов поторопился заверить:
— Скоростная, Алёша, обеспечена!..
— Посмотрим, посмотрим! — неопределённо ответил Алексей.
Небылицын молча переходил от окна к окну. Почти рядом, заглядывая в его покрасневшее лицо, шёл Мартынов. Взгляд в окно — это взгляд в будущую судьбу плавки. Вот большие белые глыбы стального лома. Они ярко светятся по краям. Но тёмные сердцевины говорят о том, что они ещё не прогрелись. Залить жидкий чугун в этот момент — значит удлинить плавку. Алексей обернулся к Степану:
— Торопишься, Степан Михайлович...
— А как же, Алёша, не торопиться? Обязательства-то у нас большие...
— Сам знаю, что большие. Ты хочешь побыстрей, а получается наоборот. В прошлый раз из-за твоей торопливости я чуть не сорвал скоростную...
— Не может быть!
— А ты посмотри плавильные журналы.
Алексей настоял на своём. Удивлённый его настойчивостью, Мартынов отправился в диспетчерскую, где хранились документы, о которых говорил рассерженный сменщик. В диспетчерской он застал Семёна Якименко. Тот листал один из журналов и выписывал в блокнот длительность некоторых операций. «Что это они сегодня недовольные? — подумал Степан. — Алешка сердится, Семен хмурится... А дела-то не так уж плохи!»
— Что ты тут высмотрел? — спросил он у Якименко.
— А то, что мы недружно работаем, — ответил тот, — не помогаем молодому товарищу, даже больше того: три плавки у него затянулись по твоей вине, Степан.
Лицо Мартынова вспыхнуло:
— Да я всегда делал так, и у меня получалось!..
— А надо, чтобы получалось и у него.
Вскоре этот разговор был продолжен на заседании партийного бюро. Сам собой напрашивался вывод: каждый сталевар должен думать не только о себе, но и о своих сменщиках. Разговор о дружбе сталеваров не прошёл даром. Плавки Небылицына стали короче. Теперь он шёл на уровне обязательства, о котором знала вся страна. Сталеварам помогали и доменщики, и копровики, и машинисты завалочных машин. Успешно работала не только десятая печь. Сталевар Яковлев, с соседнего мартена, посмеивался:
— Пошевеливайтесь, а не то оттопчем вам пятки...
Выполнив свои обязательства, Семён Якименко поехал в Москву. Его пригласил на беседу министр. Министр интересовался делами завода, мартеновского цеха, успехами десятой печи.
***
Наступил 1953 год.
Сталевары десятой печи решили выступить с новыми обязательствами. Опять была привлечена домашняя «бухгалтерия» Семёна Семёновича. И на этот раз от его внимательных глаз не ускользнули потери. Вместе с товарищами он подсчитал, что более трёх тысяч тонн можно дать только за счёт ликвидации брака на разливочном пролёте. Теперь они брались выплавить стали на пятнадцать тысяч тонн больше, чем в минувшем году.
Новые обязательства сталеваров заставили инженеров цеха задуматься: нужно произвести проверку мощности всего оборудования. Скоростные плавки, выдаваемые почти всеми печами, увеличили нагрузку на разливочный пролёт. Надо вводить в строй новую разливочную площадку. Появилась потребность во втором дворе изложниц, в увеличении количества сталеразливочных тележек. Сталь голыми руками не возьмёшь! Снова зашла речь о переделке разливочных кранов, подкрановых путей. Назрел вопрос и об улучшении самой печи. В цехе появились представители институтов. Замечая их около своей печи, Семён Якименко говорил:
— Скоростная плавка подгонит всех: и руководителей, и конструкторов, и учёных...
План в нынешнем году намного увеличен. Но первый же месяц показал, что и его можно перевыполнить: печь выдала семьдесят семь скоростных плавок, из которых почти третья часть пришлась на долю Алексея Небылицына.
...Восемь месяцев работала печь № 10 с хромомагнезитовым сводом без ремонта. 657 плавок выдала она, в то время как на других печах производственная кампания не превышает 400 плавок. Сталевары Якименко, Мартынов и Небылицын досрочно выполнили задание первого квартала, сварили около 3500 тонн стали сверх плана.
Все три сталевара с десятой печи живут в одном доме. Однажды Алексей Небылицын зашёл к заболевшему Степану Михайловичу. За год совместной работы у них установились дружеские отношения.
— Ну как, Алексей, иёт ремонт? — спросил Мартынов.
— Какой ремонт! Работает! Сегодня я сварил очередную плавку!
— Ну, чудеса! — удивился Мартынов, и по глазам его было видно, что он стосковался по цеху. — Завтра же приду! Хоть посмотрю...
И Степан Михайлович пришёл. Небылицын выпускал скоростную плавку. Алексей глядел на огненную массу металла, бегущего в ковш. За спиной раздался знакомый голос Мартынова:
— Идёт сталь! Красиво идёт!..
***
Заводская техническая конференция обсудила опыт запорожских новаторов. Коллектив печи № 10 обязался дать сверх годового плана не 15 тысяч тонн, как намечалось раньше, а 25 тысяч тонн стали!
ВАСИЛИЙ ФЁДОРОВ
*
Журнал "Огонёк", 1953. - №15.- апрель. - с.2-3.
**
В 1952 году инициаторы комплексного соревнования за скоростное сталеварение Якименко, Мартынов, Небылицин выплавили на типовой печи за год 176 тысяч тонн стали. Подобный результат в то время считался недостижимым как в СССР, так и за рубежом. Однако уже 1955 году седьмая Запорожсталевская печь дала 200 тысяч тонн стали в год. А через четыре года сталевары восьмого мартена выплавили 240 тысяч тонн стали. И спустя год запорожские мартеновцы на второй печи установили новый мировой рекорд - 250 тысяч тонн.
rusmet.ru›promnews/show/10970/OAO_Zaporozhstal_…
***
Заседание Верховного Совета СССР от 15.03.1953 года
ПАРТИЯ ВПЕРЁД!
...На заводе «Запорожсталь» есть мартеновская лечь № 10. Здесь работают прославленные сталевары Семен Якименко, Степан Мартынов и Алексей Небылицын. Первоначально они обещали превысить прошлогодний выпуск стали на 15 тысяч тонн. Теперь сталевары решили дать стали на 25 тысяч тонн больше, чем в прошлом году. И слово держат свято...
Журнал "Смена". - 1953. - №6(620). - март. - с.2-3
****
Якименко, Семён Семёнович.
Каждая плавка - скоростная [Текст] : [Сталевар завода "Запорожсталь" о своей работе]. - [Москва] : Профиздат, 1952. - 48 с.; 17 см. - (Новаторы социалистического производства).