ГЕНРИ ЛОУСОН
(1867 - 1922, Австралия)
WHEN THE LADIES COME TO THE SHEARING SHED
КОГДА ДАМЫ ПРИШЛИ В САРАЙ ДЛЯ СТРИЖКИ ОВЕЦ
Сказал управляющий: «Дамы придут»
Сморённым жарой стригалям.
Что это значит? — «Не стричь абы как,
Не ругаться в присутствии дам».
Все тутже притихли и в ступор вошли
В каой-то момент, — наконец,
Шушукаться стали, смутясь, стригали
В сарае для стрижки овец.
Смутьян долговязый уже не шутил,
А только руками развел.
Забыл он про шерсть на рабочем столе —
Смахнул ее кто-то на пол.
Послышалась ругань, где был тёмный склад —
Там стукнулся лбом вертопрах,
А мастер-стригаль застеснялся заплат
На своих неприглядных портках.
Вот дамы из города. Лыбимся мы,
На стройные ножки косясь,
И слышим: «Овечки! Ну, как же милы!» —
Как будто они отродясь
Не видели их. — А наш мастер Билл
Добавил бы красок к словцу
Как «чёрт» — но, бедняга, язык прикусил,
Хватая за шкирку овцу.
И каждый подумал о доме родном
У моря иль речки вдали.
Безмерная тяжесть легла на сердца,
Как только к нам дамы пришли.
Однако смутьян смог себя одолеть,
И парня, что был рядом с ним,
Пихнул тихо в бок и промолвил: «Заметь,
Последний писк моды, друг Джим».
Джим искоса бросил на девушку взгляд, —
Напарник в затылок сопел,
И сильные руки тряслись шутника,
Когда тот резак взять хотел.
Однако загар и его борода
Скрывали волненье как грим, —
И всё, чего Джим смог заметить тогда,
Незаметно было другим.
И Джим, вытирая свой матовый лоб,
Со скорбной улыбкой сказал:
«По-боку стрижка. Ему хорошо».
Он, к балке прижавшись, взирал
На ярко пылающий день и на дрок,
В мечтательных мыслях паря:
Явилась она, как июня глоток,
В самый разгар декабря.
Как правило, грубые парни стрижи
С большими сердцами — но их
Скрывают за хлёсткою шуткой они, —
За клятвою — боль от других.
Хоть Биллов и Джимов воспел бард-поэт, —
Их жизнь, их судьбу и конец —
Девичьей любви все ж сакральнее нет
В сарае для стрижки овец.
--
Напоминание:
«Явилась она, как июня глоток,
В самый разгар декабря».
В Южном полушарии, в частности в Австралии, июнь соответствует зимнему месяцу, а декабрь – летнему.
--
When the Ladies come to the Shearing Shed
‘The ladies are coming,’ the super says
To the shearers sweltering there,
And ‘the ladies’ means in the shearing shed :
‘Don’t cut ’em too bad. Don’t swear.’
The ghost of a pause in the shed’s rough heart,
And lower is bowed each head ;
And nothing is heard, save a whispered word,
And the roar of the shearing-shed.
The tall, shy rouser has lost his wits,
And his limbs are all astray ;
He leaves a fleece on the shearing-board,
And his broom in the shearer’s way.
There’s a curse in store for that jackaroo
As down by the wall he slants —
And the ringer bends with his legs askew
And wishes he’d ‘patched them pants.’
They are girls from the city. (Our hearts rebel
As we squint at their dainty feet.)
And they gush and say in a girly way
That ‘the dear little lambs’ are ‘sweet.’
And Bill, the ringer, who’d scorn the use
Of a childish word like ‘damn,’
Would give a pound that his tongue were loose
As he tackles a lively lamb.
Swift thoughts of homes in the coastal towns —
Or rivers and waving grass —
And a weight on our hearts that we cannot define
That comes as the ladies pass.
But the rouser ventures a nervous dig
In the ribs of the next to him ;
And Barcoo says to his pen-mate : ‘Twig
‘The style of the last un, Jim.’
Jim Moonlight gives her a careless glance —
Then he catches his breath with pain —
His strong hand shakes and the sunlights dance
As he bends to his work again.
But he’s well disguised in a bristling beard,
Bronzed skin, and his shearer’s dress ;
And whatever Jim Moonlight hoped or feared
Were hard for his mates to guess.
Jim Moonlight, wiping his broad, white brow,
Explains, with a doleful smile :
‘A stitch in the side,’ and ‘he’s all right now’ —
But he leans on the beam awhile,
And gazes out in the blazing noon
On the clearing, brown and bare —
She has come and gone, like a breath of June,
In December’s heat and glare.
The bushmen are big rough boys at the best,
With hearts of a larger growth ;
But they hide those hearts with a brutal jest,
And the pain with a reckless oath.
Though the Bills and Jims of the bush-bard sing
Of their life loves, lost or dead,
The love of a girl is a sacred thing
Not voiced in a shearing-shed.
==
Картинка: Tom Roberts "Shearing the Rams" (1890)