он плакал как ребенок, когда хирург пилил ему ногу,
его слезы были кристальные алмазы
[в Африке за них бы убили]
его история началась с геройства и гордости,
а окончилась в полевом госпитале,
его забудут спустя уже час,
не поменяют повязку и не принесут воды,
и он хотел бы крикнуть, разрушив стоны сотни солдат,
но, он - офицер,
а офицеры никогда не кричат
его крылья поникли и поржавели
и автоматная очередь на корпусе напоминала о былом,
он с куском дерева вместо ноги
все же колено приклонит,
и проведет по железу рукой
и сердце сжимается, а небо зовет,
кричит ему – вернись,
и он остывший, но еще живой,
взлетит вверх
глаза закрыв
в ушах застучит голос,
диспетчер в истерике будет кричать,
но, он безумен
и любит эти военные ночи,
которые вся его жизнь
лётный офицер в Ватикане
имя свое, не назвав
гордо шагает, убивая взглядом,
разжалованный и забытый,
он смотрит в небо
и ему бы закричать, но нет сил,
тех, которые отняли
полетов лишив